Андрей еще раз внимательно посмотрел на нее и снова повторил свой вопрос:
– Ну, так, что насчет утренней встречи?
Застенчивый взгляд Анжелы и не менее внимательный, чем у своего собеседника был заострен на выразительности лица. Она заразительно смотрела на него и не медлила с ответом.
– Да, конечно. К девяти я буду свободна.
– И еще один вопрос. Как вас зовут?
Анжела еще раз на прощание посмотрела на него пронзительным взглядом и произнесла.
– Давайте договоримся с вами, все интересующие вопросы мы зададим друг другу завтра.
– Не возражаю,– смущенно, но очень уверенно произнес мужчина.
Андрей внимательно посмотрел на номер дома, куда направилась Анжела, и резко рванул вперед, освещая дальним светом извилистую непроезжую дорогу.
***
– Проходи, дорогая! Умница! Ты, как всегда без опозданий. Как добралась?
– Удачно.
– Прости, я хотел сам отправить за тобой водителя, но, увы.
– Ты же знаешь, не люблю светиться.
– Знаю, милая, знаю. Следующий раз я сам за тобой заеду.
– Не волнуйся, – Анжела внимательно следила за реакцией Моти, пытаясь сохранять покорность и услужливость.
На Мотю она работала больше шести лет. Достаточно верный и обязательный клиент добросовестно оплачивал визиты и рад был видеть ее в любое свободное для себя время. Анжела отвечала тем же, невзирая на его скверный и отвратительный характер. Четыре года разницы в возрасте разделяли их, но они ничуть не противостояли их сложившимся взаимоотношениям.
Сложно было назвать его клиентом, поскольку за многие годы общения у них образовались довольно приятельские отношения, приближенные к дружеским. Но она никогда не считала его своим другом. Прагматичный взгляд молодого человека достаточно быстро подвел его к черте дружеской формации. Ему не сложно было даже переступить эту грань, тем более с женщиной, которая склонна к верным и крепким дружеским отношениям, включая к ним страсть и высшее чувство, которым она была наделена и не обижена вниманием Всевышнего. Ее красота ослепляла многих мужчин. При первой встречи Мотя сразу же в нее влюбился и рассчитывал на более глубокие отношения, нежели те, которые сложились между ними до сегодняшнего дня. Он ревновал ее всегда и ко всем. Ревность, носившая маниакальный характер, раздражала Анжелу и притупила со временем их первоначальные яркие и эмоциональные чувства. Она прекрасно понимала его немного извращенное понимание отношений между мужчиной и женщиной и именно по этой причине никогда не давала повода для малейшей ревности. В противном случае, реакция была бы объективной. В позиции ревности он превращался в чудовище, действия которого было бы очень сложно остановить. Исход был бы однозначным – преступление. На ком конкретно оно было бы совершенно, предсказать сложно, поскольку непредсказуемость неадекватных действий не мог прогнозировать даже он. Дело случая, но однозначно, повезло бы только двум. В роли жертвы он не исключал бы даже себя любимого. Мотя жил всегда на линии лотерейного лабиринта по принципу: