Как только они догадывались, что мы хотим управлять ими, они становились упрямыми или уходили прочь. Если же мы понимали их и предоставляли им возможность делать то, что им хотелось, они готовы были идти за нас в огонь и в воду. Трудно было бы сказать, окупались ли достигнутыми результатами положенные на них труды. Англичане, привыкшие к более крупным достижениям, не могли и, конечно, не стали бы тратить время и силы, которые каждый день расточали шейхи и эмиры на такое пустое дело. Однако понять арабов было легко, ум их был подчинен тем же законам логики, что и наш, и не было ни основания, ни оправдания, кроме нашей лени и невежества, считать их непонятными и трудно разгадываемыми и оставлять их неисследованными.
Между тем мы крепко укрепились в Ваджхе. Алленби[40] прислал нам два бронированных автомобиля «Роллс-Ройс», ветеранов похода генерала Смуттса в Германскую Восточную Африку[41].
Янбу был очищен от последних солдат и складов. Рабег также оставался покинутым. Оттуда прилетели аэропланы, которые были введены в состав нашей армии. Вслед за ними на судах прибыли египетские войска с полковником Джойсом, капитаном Гослеттом и штабом из Рабега.
Полковник Ньюкомб и капитан Горнби находились впереди, разрушая круглые сутки железнодорожный путь почти собственными руками. Все, казалось, шло к лучшему, когда однажды в полдень Сулейман, доверенное лицо по приему гостей, вбежал в палатку и пошептался с Фейсалом, который повернулся ко мне с сияющими глазами, пытаясь сохранять спокойствие, и произнес:
– Ауда здесь.
– Ауда абу-Тайи? – воскликнул я, и в этот момент полог палатки поднялся, раздался глубокий голос, певуче произносивший приветствия нашему владыке, повелителю правоверных, и вошел высокий, сильный человек с жестоким лицом – страстным и трагическим. Это был Ауда, а за ним следовал его сын Мухаммед, одиннадцати лет от роду, на вид еще ребенок.
Фейсал вскочил с ковра. Ауда схватил его руку и поцеловал ее. Глядя друг на друга, они отошли на шаг или на два в сторону – совершенно непохожие друг на друга, типичные для всего, что было лучшего в Аравии: Фейсал – пророк и Ауда – воин, являвшиеся совершенством в своей области и сразу понявшие и понравившиеся друг другу.
Они сели. Фейсал представил нас одного за другим, и Ауда краткими словами, казалось, характеризовал каждого.