Родился 21 декабря 1911 г. в Алиенбурге, Восточная Пруссия, погиб 21 июня 1940 г. в Шатобриане, Франция
14 мая 1940 года
[Во время наступательного марша в Бельгии]
То, что здесь происходит, просто непостижимо. На нашем участке стоят или, скорее, бегут марокканцы. В данный момент мы прошли неподалеку от Нивеля. Вчера миновали историческое место – Ватерлоо. Если слухи подтвердятся, то семь противостоящих нам французских дивизий попали в котел! Мое письмо выглядит, наверное, слишком сумбурным, но реальную картину положения представить пока невозможно. На самом деле понятно лишь одно: мы неудержимо рвемся вперед, причем доселе невиданными темпами, – такими, что даже наступление в Польше можно назвать топтанием на месте. С чем это сравнить? С победными походами Наполеона или с натиском Чингисхана? Меня часто охватывает страх, но это не страх перед битвой или смертью. События развиваются слишком быстро. Когда опьянение от стремительного движения ослабевает, я чувствую себя просто ничтожной пылинкой, капелькой в этом грандиозном всесокрушающем потоке. Даже там, где уже молчат пушки, эта война все еще представляется удивительным пеклом, и мне не дает покоя вопрос о том, как люди, которые пришли сюда без особых резервов ума и чувств, вновь находят путь к обветшалым обломкам своего бытия? А мы? Такие, как мы с тобой? Наше собственное положение истолковать трудно, и водоворот не обходит нас стороной. Возможно, мы даже сильнее поддаемся сатанинским наклонностям, потому что испытываем соблазн обратить это представление истребления в собственное духовное наслаждение и отдаемся ему, пока не ощутим угрозу полной деградации. И тогда возвращаемся в те ареалы, где мы неприкосновенны.
Так вот, вчера я при невероятных обстоятельствах, которые невозможно описать, прочитал «Алкесту» Еврипида. Давненько я ее не перечитывал, – так давно, что, когда начал, все вокруг куда-то вдруг опустилось, затонуло, и со мной остался лишь мир красоты и чистоты – вместе с певучим звучанием этих великолепных стихов…
Фландрия, 27 мая 1940 года
С тех пор, как я написал тебе последнее письмо, прошло около 56 часов. Но за эти 56 часов произошло столько всего, что почти невозможно толком описать.
Наверное, ты помнишь: мы ждали наступления. Но так и не дождались. А утром в 4 часа пришел приказ, что мы должны передислоцироваться на северо-запад. Мы проехали через Куртрэ и сделали привал в 15 километрах к северо-западу от города. Едва ли это можно назвать местом отдыха: примерно в километре слева от нас было кладбище героев мировой войны, там более 6700 могил немецких солдат. За кладбищем расположилась наша артиллерия и вела огонь по противнику. Тот тоже отвечал огнем. В общем, кладбище перепахали вдоль и поперек. Один из нас сказал: «Вот-вот встанут мертвые». Во второй половине дня нашей роте было приказано выдвинуться на передовые позиции пехотного полка. Ближе к вечеру мы направились к Менену, городку на бельгийско-французской границе.