Это сообщение я принял безэмоционально. Никто не понимает в первые часы, дни и даже недели, что обречен на 99 процентов. Один процент – это пресловутая борьба, которой ты будешь теперь заниматься. Бороться за жизнь. За жизнь, которая прошла, и прошла так быстро, что ты не успел сделать многое из того, о чем мечтал, что планировал, к чему был близок.
Я занялся примитивной и непрестижной работой с редким усердием. Физический труд всегда отвлекает от безотрадных мыслей. Шеф относился ко мне уважительно: из переводчиков в парковщики! Для него мое решение было подвигом. Я же считал эту работу очень психологичной, творческой, и вежливо, с душой, выполнял свои обязанности.
Но вскоре все пошло наперекосяк. Анна, одна из красивейших женщин среди тех, машины которых я принимал, не могла и представить, что парковщиком может работать мужчина с высшим образованием, и когда я помог ей с переводом пустяшной статейки, она прищурилась.
– Ты шпион? – улыбнулась она.
– Почти, – ответил я.
Ночью следующего дня, в выходной, я думал о ней. Она позвонила. Телефон узнала в конторе.
– Ты можешь сегодня… сейчас приехать? Я приготовила вкуснейшую еду! Мясное рагу и картофель, салаты… Можно выпить вина и поболтать, – едва слышно говорила она.
Я ехал в такси и размышлял: будь я здоров, со мной никогда не случилось бы такое. Прекрасная женщина заинтересовалась и приглашает на поздний ужин! Люди меняются и становятся привлекательными, когда знают, что обречены. Так господь, вероятно, расплачивается с ними за предстоящие мучения. Я улыбался и чувствовал, как омерзительная дрожь распространяется по всему телу. Печень. Смешно. Я сжимал зубы. Если не делал этого, рот начинало трясти, будто в страшный холод. Я боялся смерти. Хотя и не понимал в ней пока ровным счетом ничего.
В квартире Анны было сказочно. Освещение было устроено ее ушедшим мужем-рекламщиком, так, что свет падал на лица мягко. Мы оба были очень красивы. И наша любовь была сладка. Игривая Анна была весела, как ребенок. Но временами вдруг задумчиво смотрела, проникая в самую глубину мыслей. Она все чувствовала.
Интересно, что пока ты не знаешь, ты не тратишься на это. Это есть, и ты чувствуешь, но ты спокоен. Но стоит только объявить что-то вслух, и тебе конец. Я проходил через первые фазы понимания этого ужасного обстоятельства.