–… Кал-сари-кя-ннит! – произнесла она медленно и по слогам.
– На иврит не похоже…
– Ты знаешь, что это значит по-скандинавски, малярное ты ничтожество? Это значит- выпивать дома в одиночестве и нижнем белье без цели куда-то выходить. Почему ты постоянно куда-то ездишь, поганая сволочь? Почему я сижу дома одна, возвращаясь из полудурочного театра, где работают одни только синие уроды, нежные лесбиянки и нет ни одного полноценного мужского охотника на лань? Почему, почему, почему…? Почему я окончательно кончаю только с тобой, подлый Эдик, бывший танкист? Неужели ты, волосатый тростниково-камышовый кабан, не знаешь и не догадываешься, что все мои мысли в постели с тобой – это мимикрия для будущего симбиоза и законного размножения двух наших «личинок», тупой ты дурабас…?
Ольга между ругательными словами часто облизывала губы, как наркоманка, сверкала глазами, как эмоциональные герои Достоевского и часто трогала свою правую грудь, которая была немного больше, чем левая. Она была пьяна и само заводилась, как автоматическая игрушка от безделья и вычурных мыслей, рожденных в процессе совсем недолгого одиночества.
– Ты знаешь, почему твой дедушка предпочитал старые секретеры, кресла и всю остальную мебель из красного дерева?
Переход на другую тему был резкий и неожиданный. Эдик железно молчал, но насторожился и думал только о сохранности «контрабасного» груза в чемодане.
– Потому что на красном дереве не было видно клопов, твою мать, понял, придурок?
Эдик моментально вспомнил большой портрет могучего деда танкиста в отечественных медалях и орденах на фоне изуродованного скелетного Рейхстага, где он написал зеленой краской большие отборные маты в адрес немецких солдат и даже женских граждан Берлина… Но Беркович не смог вспомнить ни одного кресла или серванта из красного дерева и дедовских жалоб на клопов. Загадка женский логики…
– Эдуард, ты свинья, потому что постоянно притворяешься человеком, а свиньи чище людей, они никогда не притворяются людьми, – медленно и слегка исковеркано произнесла Ольга с алкогольным акцентом.
– Так ты определись – я хорошая свинья, которая притворяется человеком, или плохой человек, играющий в хорошую свинью? – спросил Эдик, снимая правый туфель.
– Заткнись, твоя витиеватость похожа на побеги сорняков, обжора! Читай полезные книги, а не шастай по заграницам…, тем более, без меня, черный ты коматозный червь…