– Да передавить их просто, как собак нерезаных! – возмущённо прервала одна из женщин. – В асфальт закатать.
– Ну ты что-то совсем, – вмешалась было вторая.
– Не, ну а что? Что, неправда, что ли? Всем можно, только нам – ни-ни?
Алиса отвернулась к окну, потянулась за наушником телефона (оттуда долетело приглушённое «…if doomday is coming, я не попаду в рай»6), но, помедлив, не стала затыкать уши, так и осталась сидеть с зажатым в руке смотанным проводом. Взгляд её от окна упал на пол, с некоторым усилием приподнялся на говорившую компанию.
Это был очень одинокий разговор.
Год или полтора назад автобус был бы полон под завязку, даже если бы людей было не больше, чем сейчас, воздух раскочегарился бы, ему бы не хватало салона. Кто-то распалялся бы с возмущением и гордостью, с азартом футбольного болельщика, кто-то долго, с навязчивым упорством уяснял бы с другим генеалогию народов, кто-то, познавший жизнь, проводил бы экономический ликбез для тех, кто ещё не познал, кто-то бы бесхитростно травил бояны о подробностях сношений глав государств, кто-то – возможно, даже на соседнем сидении – смотрел бы без наушников репортаж о том, как в рамках ответных мер был нанесён превентивный удар по городу N., в котором наше наступление вот-вот закрепит свои позиции, совсем как месяц назад. Но сейчас его никто не смотрел – ни на соседнем сидении, ни вообще.
Две тётки подальше, по другую сторону прохода, разговаривали о покупках – о том, как хорошо получилось, что нашлось подешевле и как раз вот к концу школы. Сначала они просто посмеивались, говорили ещё что-то, затем перестали выговаривать отдельные слова и захохотали уже просто так – неконтролируемо, сгибаясь пополам, точно не могли остановиться.
Алиса дёрнула кончиками рта, словно тоже хотела рассмеяться – или, возможно, наоборот. Дядька с двумя спутницами со значением заключил:
– Такая вот судьба у нашей страны – всем помогать и постоянно огребать за это.
Остальные согласно повздыхали и покивали в ответ. Взгляд Алисы снова остановился на них, она машинально, каким-то невольным защитным жестом подтянула поближе к груди свою сумку. Сквозь синюю ткань выступали уголками края большой тетрадки.
Автобус двигался ровно и мерно и приближался по мере движения.
Эта Нива, за которой они решили следовать, была удивительно фиолетовая – удивительно для здешних мест и удивительно для Нивы. И она так уверенно двигалась по едва намеченным путям между карьеров и битых бетонных блоков – сразу ясно было, люди в ней знали, куда ехали.