Я снова сел за обдирку и шлифовку, взял новый камень.
Линн… Она такая разная: то нежная и ранимая, то властная и стервозная, то заботливая, то хладнокровная…
Я не заметил, как камни для огранки кончились. А мысли – нет… Я взял на руки Креса – всегда приносил его в мастерскую – погладил по поднявшимся головам пальцем и пошёл в свой отсек. Крес обвил моё запястье.
Утром, придя на завтрак, я застал любопытную картину.
– Ранир, – смотри какой вкусный пирожок, давай ты ещё и его съешь, – уговаривала мальчугана Линн.
Тот мотал головой:
– Я наелся, тётя Линн.
Та всплеснула руками:
– Да как же ты наелся, если съел всего три ложки каши и клюнул кусочек сыра?
– Мачеха говорила, что на меня еды не напасёшься, я жру, как тукц, – сказал он и. видя непонимание на её лице, пояснил: – Это такое животное, его едят аши, специально откармливают.
Одалинн на мгновение замерла, и я почувствовал исходившую от неё жгучую горечь. Она мягко обратилась к Ниру:
– Скажу тебе по секрету, Нир, тут, на маяке, еды хватит и сотне таких как ты, ещё и останется, – она лукаво посмотрела в мою сторону. – Съешь пирожок и будешь таким, как дядя Арэниэль.
Мальчик подозрительно посмотрел на пирог, потом на меня и уточнил:
– То есть, если я съем пирожок, то стану элефином?
Линн, которая в это время делала глоток из своей чашки, поперхнулась. Мальчишка продолжил:
– Не хочу быть элефином, я недавно вигом стал, мне пока нравится!
Я рассмеялся:
– Съешь пирожок, а потом я покажу тебе тренировку. Хочешь посмотреть, как тренируются с клинками?
Мальчик кивнул и принялся за пирожок.
В зале я показал парню разминку и пару движений с клинками. Глаза его распахнулись, а рот его непроизвольно открылся от удивления.
– Дядя Арэниэль, я тоже так хочу научиться. Я даже согласен стать элефином!
Я потрепал его по голове и ответил:
– Этого, Нир, не потребуется, но нужно хорошо есть, учиться и заниматься спортом.
Мальчуган серьёзно кивнул:
– Буду делать, как вы сказали, завтра и начну, а сегодня я улетаю на Франгаг с тётей Линн.
Вот как? Линн не говорила, что куда-то отправится. Вот же неугомонная! Я не мог оставить Линн без присмотра, пусть она будет хоть с пятью Кинирами!
– Искин, где смотрительница? – бросил я, выходя из спортивного зала и провожая Нира до его отсека.
– У себя, – ответил Асум. В его голосе послышалась улыбка.