– Да-а, несладко же там, я думаю. – Каммамури пожал плечами. – Расскажи еще что-нибудь на сон грядущий.
– Ты даже вообразить не можешь все муки, которые ждут убийцу брамина. И не важно, по какой причине. Сей грех четырехкратно тяжелее убийства коровы.
– Для парии ты на редкость образован.
– Я брамин, а не пария! – взревел пленник, впиваясь в маратху глазами, на что тот не обратил ни малейшего внимания.
– Закончил? – Каммамури зевнул.
– Предупреждаю, душа того, кто убьет брамина, хранимого самими богами, будет приговорена к переселению сначала в навозного жука, а потом в слепого, прокаженного парию. Хватит ли тебе теперь смелости поднять руку на брамина?
– За дурака меня держишь? – поинтересовался маратха. – Я прекрасно знаю, что, если убил человека высшей касты, достаточно прочитать особенную молитву. Если не ошибаюсь, она называется гаятри.
– И что будет?
– Да ничего. Прочитаю и избавлюсь от греха.
– Но ты не брамин, чтобы читать такие мантры.
– И что с того? Я такой же человек, как и они.
– Твоя душа нечиста.
– Тебе-то откуда знать? – Каммамури вновь зевнул. – Не можешь же ты заглянуть внутрь моего тела.
Тем временем марабу пытались клевать друг друга и безостановочно орали: «Кра, кра!» Их вопли разносились по подвалу.
– Эй, крысолов, – обратился к старику маратха, выпустив очередной клуб дыма. – Не знаю, как тебе, я мне эта музыка уже опротивела. На нервы действует. Пойдем-ка, пусть наш пария слушает в одиночку.
– Я брамин! – вновь возразил пленник.
– Да хоть сам раджа. Захочешь спать, не стесняйся.
– Брахма тебя проклянет!
– Я ничем не обидел Брахму, зачем же ему меня проклинать?
– Затем, что ты причиняешь зло его жрецу.
– Хорош жрец! Половину министров перетравил! Говори, подлец, на кого работаешь! Признаешься, и мы оставим тебя в покое, накормим досыта и угостим холодным пивом.
– Мне не в чем признаваться.
– Ну, в таком случае попробуй заворожить марабу. Боюсь только, их мозги не слишком чувствительны к твоим огненным взорам. А я отправляюсь на боковую. Но не забывай, мы рядом, а за дверью стоит вооруженный раджпут.
– Чтоб тебя парша заела! Не видать тебе нирваны, как своих ушей!
– Нирвана мне и так не светит, – усмехнулся Каммамури. – Не сказал бы, что это меня сильно волнует.
Проверив напоследок, надежно ли привязаны марабу, маратха с крысоловом покинули подвал. Каммамури наказал раджпуту быть начеку, после чего они поднялись по лестнице в небольшой подвал, куда раньше были доставлены две походные койки.