Тина
– Паша! – зову сына, и его взлохмаченная макушка появляется в дверном проеме кухни. – Зачем ты дедушке сказал, что я не хотела тебя на страйкбол везти? Мы же уже договорились, что поедем все узнать!
– А… – он останавливается на входе и чешет затылок. – Я это… ну тогда еще сказал, когда мы с тобой разговаривали. Я же потом к деду поехал, ну и рассказал. А что?
– Он мне сейчас минут пять доказывал, что я не права, и что не так тебя воспитываю. Паш, – вздыхаю, – давай договоримся: наши с тобой проблемы – это наши с тобой проблемы. Не надо ими делиться с дедушкой. Он включает отца, а мне очень не хочется напоминать ему о моем возрасте. Так что все проблемы решаем в пределах этой квартиры.
– Ладно. Сорян, – тянет сын виновато.
– Ты долго еще? У нас в одиннадцать встреча в клубе.
– Ой, блин, точняк.
Сын срывается с места и несется в свою комнату.
– И зубы почисть! – бросаю вдогонку и кусаю бутерброд.
Спустя полчаса мы уже в машине едем в страйкбольный клуб. Я нетерпеливо барабаню пальцами по рулю в такт мелодии радио. Но больше в такт своим нервам. Они просто сходят с ума. Как представлю оружие в руках сына, так и бросает в холодный пот. Понимаю, что я дую на холодную воду. Так сказал папа. Мол, я за столько лет так привыкла переживать о сыне, что теперь, когда он полностью здоров, продолжаю делать это по инерции.
Но как я могу не волноваться? Если бы в моем теле была какая-то кнопочка, которая отключает эту опцию, я бы только порадовалась. Но ее нет, и мне приходится усилием воли сворачивать с загородной трассы, надеясь на то, что на месте Пашку как-нибудь напугают, и он откажется от своей затеи. Ну, или у меня появится железобетонный повод отказать сыну, не обидев его.
Паркую машину на асфальтированной площадке рядом с одноэтажным серым зданием. За ним простилается лес, густо поросший соснами. Чуть поодаль достаточно высокий пригорок.
Выйдя из машины, делаю глубокий вдох. Здесь так легко дышится, что, кажется, легкие раскрываются на полную мощь.
Пока идем к зданию, вижу, как Пашкина походка меняется. Из вальяжной и спокойной она становится немного дерганной.
– Волнуешься? – спрашиваю сына.
– Предвкушаю, – он широко улыбается, и я, не сдержавшись, вторю его улыбке.
Здание страйкбольного клуба “Шутер”* представляет собой самый обыкновенный офис за исключением некоторых нюансов. Например, сразу при входе нас встречает девушка, она стоит за стойкой ресепшен, на которую наброшена маскировочная сетка раскраски милитари. Позади на стене развешено оружие, а между парой автоматов светится неоновая надпись с названием.