– Ты разозлила меня, Кристен! На твоем месте я бы извинился по-хорошему, и мы вместе нашли бы компромисс в виде быстрой смерти.
Она опускается на корточки и прислушивается. Здесь нет ветра, только где-то вдалеке капает вода. Вариантов нет, она не может остаться на месте. Единственное, что остается – это перемещаться тихо. В голове возникает идея: ведь он не сможет быть здесь вечно, у него наверняка есть семья и «нормальная» жизнь, которую он все еще вынужден вести. Если бы только она смогла найти его первой и понять, где находится выход… Все двери, что попадались ей на пути, были заперты и выглядели в точности как дверь той комнаты, где он ее держал. Если еще немного успокоить сердце, она сможет предположить, что выход может вовсе не находиться за дверью. Она прислоняется к стене и тихо бьется затылком о камень.
«Не сдавайся. Только не сдавайся сейчас. Ты ближе к выходу, чем когда-либо.»
Далеко справа раздаются шаги. Тяжелый широкий шаг с треском грязи и мусора под ботинками.
– Кристен! Давай поговорим.
Она зажимает рот ладонями, чтобы не разреветься совсем и не потерять последнюю ниточку здравого смысла. Шаги приближаются, она вжимается в стену, желая стать ее частью. Пора считать, но она колеблется, закрывая пальто фонарик. Шаги обрываются. Она осторожно выглядывает и-за угла.
Единственный источник шума сейчас – она сама, до того громко, ей кажется, стучит сердце. Она снова замирает на углу, пытаясь определить дальнейшее направление. Здесь что-то не так, это она чувствует, но теперь не может понять, что делать дальше.
Она медленно пятится назад, пока босая нога не ступает в воду и в ногу не вонзается что-то острое. От неожиданности она вскрикивает и тут же падает на колени, освещая темную лужу за спиной. В ногу вонзился гвоздь от одной из старых рам, сваленных у стены. Кристен вытаскивает ногу с острия и со сдавленным скрипом и кровью притягивает доску к себе. Мысленно она отчитывает саму себя за неосторожность и пытается отвлечь разум от боли. Здесь она определенно проиграла. Сзади слышится треск, она поворачивается, но не успевает опередить удар по голове. Едва вернувшись в сознание, она кричит, но уже не от боли в ноге, а от боли в голове. Джефферсон тащит ее за волосы по грязному каменному коридору. Под ногами хрустят осколки. Она бьет его по руке, но ничего не меняется.