В этот раз Аня решила подыграть старушке, мол та и правда кого то видела. Стала расспрашивать: как выглядели, сколько было, что делали, что говорили. Сначала бабка как всегда бессвязно начала рассказывать. Потом вдруг замолчала, повернулась за столом в сторону сидящей там же Ане, и сказала.
– Да не переживай ты, я же их всех знаю. Этот первый, что появился, парень живший напротив. Мы еще тогда жили близь Петрозаводска. Витька девятнадцатилетним парнем ушел на фронт и не вернулся, пропал без вести. Так вот, молодым и остался. Следом Петр с Настасьей вошли. Настя родами из жизни ушла, а Петр… Он так то хороший мужик был работящий, не выпивоха, а после ее ухода, запил страшно и сгорел. Они тоже с нашего поселка были. Юрка, я с ним в парке познакомилась, когда мы в Ярославле жили. Пришел, в дверях стоит, смотрит. Говорю ему извини, что за другого вышла, а сейчас дряхлая стала, а ты молодой. Да и верни все назад, все равно бы за своего Леву вышла. И Лева приходил, с балкона зашел правда. Он ко мне вообще часто приходит, говорит со старой. Не много правда, да он и при жизни не разговорчивый был. Слова лишнего не скажет. А эти всегда молчат. Ходят неприкаянные только, -бабка налила в бокал кипяченой воды и отхлебнув шумно, продолжила:
– Так вот пришел Лев Константинович, говорит как всегда: « Надюша здравствуй!«А эти то все пропали. Взамен мама с Любашей на руках. Отец позади, тенью за ними ходит. Он сурово так на меня всегда смотрит. Уснула наверное я,а очнулась так уж рассвет был. Часа три, четыре утра было. В комнате только маячила из угла в угол Вера, подруга с института. Они с мужем переехали сюда вслед за нами, еще по молодости. Так вот у них сын пропал, а Вера с горя стала по улицам ходить, будто Сашку ждала, ее машина такую и задавила. А Саша то потом вернулся. Оказывается он служить по контракту на Север пошел, а родителям ни чего не сообщил. Верка бы не пустила. Так что считай за зря пропала.
По дороге домой Анна думала: от чего это у нее? Нормально ли это, в ее то возрасте? Надежде Николаевне было чуть больше девяносто лет. Хотя к ее чести сказать, она была хоть куда. Кушала, одевалась, разогревала себе сама. На улицу правда не выходила, не первый этаж, а у нее ноги больные.
«-Но ведь это могли быть и правда глюки, -Или фантазирует что бы привлечь внимание. «Но все равно было жутко как то.