– Я не хочу уходить… Не хочу уходить один.
Она взяла нож для писем и ловко вскрыла конверт, оставляя края идеально ровными. Внутри лежал листок сложенный пополам и бумажка пропитанная духами. Женщина протянула ему послание. Мужчина застыл не отрывая глаз от её пустой радужной оболочки. Тишина.
– Хорошо. Я помогу.
– Не надо, – тихо прошептал мужчина.
Привет.
Надеюсь, ты в порядке. У нас довольно дождливо. Листья начали менять свой цвет. Фиолетовые закаты стали ярко красными. Дни становятся короче, а солнце больше не греет.
Сад скучает по твоему смеху. Машина скучает по твоему пению. Ты был моей первой любовью, а теперь моя последняя слеза. Я больше не могу ждать… и не буду. Мне не жаль. Я была счастлива. Я чувствовала всё, пока не перестала чувствовать совсем. Сын уже научился ходить и я училась вместе с ним.
Тебя здесь больше не ждут,
Всех благ.
Его глаза наполнились слезами, которые он мужественно держал взаперти. Женщина с ухмылкой наблюдала за ним. Неподвижно взял кружку глотком холодного какао смочил горло и выдохнул облако пара.
Половицы заскрипели. Она изящно встала перед зеркалом. Глядя ему в глаза искусно расколола свою голову. Некогда милое лицо молодой женщины разошлось в разные стороны от трещины по середине. Голый, пустой череп показался наружу. Смерть повернулась к нему лицом и заглянула в его выцветшую радужную оболочку, покрытую густым облаком.
Горят свечи, освещая иконы. Пение псалмов сменяется на гимны, затем на молитвы. Каждый человек держит в руках Библию. Разные издания, твёрдые и мягкие обложки, один текст. Пресвитериане. Единообразие, упрощение. Замена епископов выборными старейшинами, ослабление зависимости церкви от гражданской власти. Сто тридцать лет боролись за признание религии государственной и вот они здесь… наслаждаются кульминацией – пятнадцатиминутной проповедью.
Уродливая бородка священнослужителя жалобно трясётся в потоках его вдохов. Капли пота стекаются в единый ручеёк, уходя в нижнюю часть рукава. Здесь не жарко. Терпкий запах ладана. Душно. Старушка справа от меня едва не теряет сознание.
– Вы здесь впервые? – прошептал мужчина слева.
– Нет.
– Не похоже, что текст молитвы Вам знаком.
– Предпочитаю слушать.
– Я тоже слушал, лет до восьми, а потом не выдержал… за ночь вызубрил.