Очнулся он в палате все той же кардиологии. Рядом на стуле дремала жена – в халате и тапочках без всякой помады. Колымагин подумал, что, наверное, это он упал в обморок, а все произошедшее приснилось ему.
Он шевельнулся. Жена встрепенулась и запричитала что—то, он не разобрал, что. Он был так рад, что оба они живы, что вся эта страшная жизнь без жены – всего лишь морок, болезнь, и ничего больше. Надо бы поласковей с ней, думал он. Хорошая она у меня. Добрая. Вот, сидит. И позвал, вспоминая вкус ее имени: – Аннушка!
– Я сейчас, родненький, сейчас, врача… – жена торопливо заковыляла к двери, а Колымагин провожал ее взглядом и думал, как они пойдут покупать пальто.
Выписали его только через полгода. Жена ждала его внизу, в приемном покое. Он торопливо собрался, попрощался с соседями по палате, спустился по лестнице – и обомлел.
Она стояла возле лестницы, сияя накрашенным ртом, одетая в одетая в белое пальто с красными розами.
Колымагин пошатнулся. Потом налился бурым и издалека еще гаркнул:
– Ах ты, горгона! Вот горгона и есть!
Красный рот старухи Колымагиной широко раскрылся, и понеслось. Они еще долго ругались – по дороге домой, и дома, и нервно хлопали форточками соседи.
А вокруг снова была весна.
Вообще-то я фотограф. Ну и оператор немножко. Ну как, немножко. Я хороший вообще-то оператор. Только медленный. Обстоятельный. Такой, в общем, неторопливый. Потому что тщательный. Потому что мгновения останавливать – моя работа. Ну, то есть, останавливать мгновения – моя работа. Да, так точнее.
Раньше я новости снимал, но меня оттудова поперли – ты, говорят, слишком медленный, а у нас тут все динамично меняется, и некогда ждать, когда ты выставишься, чтоб три уровня глубины. Ты пока выставишься, уже все событие закончилось, спикеры разбежались, автозаки разъехались и конкуренты по всем каналам отстрелялись, а ты еще микрофон не подключил.
Тогда я обиделся и решил свадьбы снимать. Но тоже не покатило. Потому что фата у невесты неправильно лежала, весь снимок портила, я три раза бегал поправлял. Только поправишь, а она тыквой своей лакированной дернет – опять поправляй. Ну и пока я готовился, жених невесту уронил. На снимке как раз момент падения зафиксирован. Спасибо, камеру мне не разбил – и то только потому, что руки у него тряслись, не попал. А чем я виноват-то? Что невеста жрет как не в себя, а задохлик этот в спортзале гири потягать накануне свадьбы не удосужился?