– Шнякин, эти три месторождения золота, где пашут артели москвичей, продал им ты? Когда? Ну?
Шнякин втянул голову в плечи и выдавил из себя: – Да, я! Это… это… лет шесть – семь тому назад.
– А Бачуриным? Тоже ты?
– Я.
– Ладно, продолжай.
– В общем разговор о «Кочке» с ними —Георгием и Александром – не получился, и тон разговора был …э… такой, что я …э… я вдруг испугался. Москвичи-то не белые и пушистые. Помните, не так давно их работник пропал, а потом в тайге скелет нашли? Фамилию я забыл.
– Фомичев! Помню, и что?
– Как что? Все говорили тогда, что этот Фомичев скрысятничал, и москвичи его… того!
Я и подумал, а ну как они меня… В общем, я испугался и сказал, что все материалы по «Кочке» хранятся у моего друга и… и назвал вас. Я, я был в панике! А потом я пошел на почту, сделал этот пакет и… и всу… и отдал его вам.
– Причем здесь почта, Шнякин?
– Ну как причем? Взять с собой к москвичам материалы по «Кочке» я побоялся, и оставил их в абонентском ящике на почте. Чтобы забрать после встречи с москвичами.
– Значит, забрал и всучил мне! Во как! Ладно! А если бы я сразу вскрыл пакет? Прямо там – в конторе?
– Я…я и рассказал бы всё как есть. Куда мне было деваться?
Соколов вспомнил: «В тот день я так закрутился с теми беглыми зеками, что вообще забыл про Шнякина и его пакет», – и вслух: – Дальше.
– Дальше. Говорю же, в панике я был, поймал такси и сразу поехал домой.
– Шнякин, здесь в пакете всё по «Кочке»? – безразличным тоном спросил Соколов.
– Д-да, всё, – промямлил Шнякин и для убедительности закивал головой.
Соколов опять схватил его за шкирку и дважды, как нашкодившего кота, несильно ударил лбом о панель машины, приговаривая: – Это для памяти, для памяти полезно! Что же ты, Шняка, другу лапшу вешаешь на уши и больной мозг трахаешь? Так где же она – эта «Кочка»?
– Хватит, хватит, – взмолился Шнякин, – я понял, я дам, дам координаты, я их помню!
– Дай.
Пока Шнякин царапал цифры координат, Соколов соображал: «Значит по голове я, скорее всего, получил из-за этого месторождения, из-за этой «Кочки». Кто? Москвичи? Их три брата – Георгий, Александр и Николай!
Да, Шнякин прав – москвичи не белые, и не пушистые. Когда года четыре назад братья Бачурины вздумали отжать у них отлаженный золотой бизнес, в нашем городке появились два хмурых мужика из Москвы, а уже здесь к ним присоединился третий – из области. Смотрящий. Все трое навестили старшего Бачурина в его кабинете замруководителя районной управы и вежливо с ним поговорили. Младшего Бачурина – полного отморозка, по которому тюрьма давно плачет да всё не сподобится принять, – который со своими головорезами и наехал на москвичей, эта тройка отловила где-то в городе. С ним тоже поговорили. Но иначе. После этого разговора Бачурин младший недели две ходил в темных очках и еще дольше не вылазил из кабинета стоматолога.