Селеста направилась в детскую, где возле кукольного дома сидела девочка. Дэвид аккуратно прикрыл за Селестой дверь, чтобы не мешать.
Глубоко вдохнув и стараясь успокоить учащённое сердцебиение, Селеста прошла вперёд. Мистер Куинси явно не скупился, обустраивая детскую. Селеста и мечтать не могла о такой роскоши: комната в бледно-розовых тонах с кроватью с балдахином, резным трельяжем, дубовым гардеробом, неброскими картинами на стенах и огромным кукольным домиком. Рядом стояли раскрытые сундуки, а вокруг валялись куклы. Одежда у них была вся аккуратная, стежок к стежку.
Селеста вспоминала, как в детстве сама шила куклам одежду, а если ей всё-таки покупали, то платьица у них оказывались криво сшитые, с торчащими нитками. У этой девочки была другая жизнь – идеальная.
Селеста сразу же отметила, что она явно не голодала – плотного телосложения. Мистер Куинси заботился о ней – по крайней мере, точно создавал такую картину.
– Привет, – нерешительно произнесла Селеста, отчего девочка вздрогнула, и Селеста тотчас ощутила вину.
– З-здравствуйте. – Каролина повернулась, и Селеста отметила, что у той красное лицо, как после долгого плача.
Проникнувшись сочувствием, Селеста села рядом.
– Как тебя зовут? Я – Селеста.
– Каролина. – Она отнеслась к собеседнице настороженно.
– Тебе двенадцать, да? – Селеста попробовала продолжить беседу.
– Почти тринадцать, – гордо сказала девочка.
Селеста знала, что дети трепетно относятся к «взрослости» и всегда хотят быть старше. Сама была такой когда-то.
– Каролина, а ты что-нибудь слышала вчера вечером? Твоя няня сказала, что папа и миссис Райс ругались.
– Да! – насупилась Каролина. – Я слышала… Я и раньше говорила папе, что Эвелин его предаёт, а он мне не верил! – проворчала она, расчёсывая кукле волосы.
– Предаёт? – тихо переспросила Селеста. – Почему?
– Она рассказывала врагу папы о новых сделках!
– Вот как… Ужасно… А папа тебе не поверил?
– Сказал, что я слишком маленькая и могла перепутать! Но я не перепутала!
– Но потом он понял, что ты права?
– Да! Как раз в тот вечер он, видимо, с ней об этом говорил… – Каролина сильно зажмурилась. – Теперь папа расстроен. Ненавижу, когда папа расстроен.
Селеста задумалась – пока всё и правда сводилось к упомянутому Вуду и их вражде. Не зря Каролина назвала его «врагом».