Голод давал о себе знать всё настойчивее. Щенок не ел почти ничего уже несколько дней, он сильно истощал и замёрз, но помощи ждать было не от кого, хотя иногда он просил о ней у звёзд, считая их не просто живыми, но, может быть, даже более человечными, чем проходящие мимо него толпами люди. Вот и сейчас он задрал голову повыше и завыл так громко, как только мог, стараясь заглушить звучавший в его голове голос, твердивший о боли в желудке. Будто он без этого мог забыть о ней. Он выл до тех пор, пока в лёгких не закончился воздух, и теперь жадно дышал, опустив голову и смотря на замёрзшую лужу. В этот момент в небо стали взлетать фейерверки, рассекая его на неравные части и временно окрашивая улицы в жёлтый, синий и красный цвета.
Желудок щенка снова скрутило болью, сильнее, чем раньше, и пёс наступил на отражающуюся в луже звезду. Тогда он почувствовал, что стоит на чем-то маленьком и теплом. Подумав, он встал в лужу всеми четырьмя лапами, каждую поставив на отдельную звезду, и те моментально пришли в движение, унося щенка все выше с такой скоростью, что он даже не успел в последний раз взглянуть на всё уменьшающийся под ним город прежде, чем тот стал совсем маленьким. Да, он стоял на настоящих звездах! Даже больше, он шёл по ним! И теперь Луна станет его домом!
Вокруг него гремели и распускались разномастными цветами фейерверки. Боль прошла, он больше не чувствовал голода. Несмотря на ветер, треплющий шерсть, мороз совсем не ощущался. Его мысли успокоились, дыхание перехватило от счастья. Прекрасным было осознание того, что ни в эту ночь и ни в какую последующую ему больше не придётся голодать, испытывать боль или чувствовать боком ледяной холод мусорного бака.
Люди, шедшие по улице, поднимали головы, указывали пальцами в небо. Они видели новую звезду, сияющую ярче остальных, и счастье наполняло их души. Никто из них не подозревал, что в ответ на их радость им машет хвостом тот, кто больше никогда не будет несчастен.