– Боже, как можно быть настолько не любопытной! – воскликнула Лиса. Тебя же не было видно за кустами и ты могла бы…
– Не могла бы. – улыбнулась Наташа, потому что я не Вы, дорогая Лиса. Вы у нас единственная и неповторимая.
– Наташа, Вы кому-нибудь говорили обо всем этом? – спросила Агата.
– Нет, и не собиралась. – Наташа хитро посмотрела на Лису. Я не думала, что это имеет какое – то значение для кого-то, кроме Абрама. Да и меня никто не спрашивал, а пока вопрос не задан, нет и ответа. – она улыбнулась.
– Спасибо, Лиса, Наташа, вы очень помогли, теперь, мы пожалуй зайди в кафе перекусить, и потом побеседуем с доктором Леоном и Абрамом. Очень надеюсь, что он в состоянии будет ответить на вопросы, которые у меня появились к нему. – Паул направился к выходу и Агата попрощавшись, пошла следом.
– Надеюсь, я доживу до того дня, когда Паул оглянется посмотреть, какая женщина идет за ним и увидит! Увидит ее. – сказала раздраженно, но миролюбиво Лиса им вслед.
– А может быть Паул давно видит и знает, кто же рядом с ним ходит. – с улыбкой сказал Наташа.– А наоборот, та, что ходит за ним, не совсем понимает за кем следом идет и главное- почему она идет?
– Наташа, я всегда знала, что ты очень мудрая женщина. Не любопытная, но мудрая.
– Ну до Вас мне далеко, милая Лиса, в Вас удачно соединить оба качества. – ответила Наташа и протянула Лисе блюдо с булочками.
– Как ты поняла? – спросила Лиса, отламывая кусочек булочки.
– Он не бреется. Совсем. Паул не бреется! – Наташа многозначительно подняла брови.
– — – — – — – — – — – — – — – —
Все эти дни – мелкие дела, заботы, спешка, огорчения – от сплетен, от того удручающего уровня, который, увы, так сильно чувствуется.
И от всего этого словно серая пыль на душе.
Она делается непроницаемой к радости, к свету. Точно, сжав зубы, стремишься только к одному – выжить, «про-жить» эту волну.
Сегодня внезапно чувство: изжито, пронесло. Один дома. И хотя с сильной головной болью, но мир, общение с жизнью.
И вот такие вопросы к вам, дорогие участники курса:
– Какие чувства испытали бы Вы, какие мысли начали приходить бы к Вам в голову, чтобы Вы говорили и делали, если бы узнали вдруг, что Ваш самый близкий и родной человек всю жизнь скрывал от Вас то, что важно для Вас?
– И смогли бы Вы все же понять его мотивы, простить и продолжать общение?