Но партию коммунистов в СССР от государственной власти следовало освободить, чтобы начать движение к коммунизму. И Сталин начал с начала – с основного закона СССР. В 1936 году Верховный Совет СССР принимает новую Конституцию СССР, которая в те годы имела неофициальное название «сталинской», и эта Конституция расчищала народу дорогу к коммунизму.
Конституция, помимо закрепления прав и свобод граждан, обычных для западных демократий, вводила права, характерные только для коммунистической, истинно народной власти – доступность медицинского обслуживания, образования, права на труд и отдых, но в данном случае не об этом речь.
Она вводила всеобщее тайное голосование при выборах всех органов советской и судебной власти, и были даже отпечатаны образцы бюллетеней, в которые вписывалось несколько кандидатов, то есть выборы предполагались на альтернативной основе. По Конституции со стороны конституционного законодательства все было готово, чтобы вся полнота власти перешла в руки Советов – всего народа. Оставалось немного – упразднить в партии Политбюро – орган, руководивший всей страной и стоявший фактически и над Советской властью. Но этот последний штрих Сталину сделать не удалось.
Не удалось, поскольку реорганизовать партию помешала надвигавшаяся война – именно она отложила вопрос об отлучении партаппарата коммунистов от государственной власти. Стране требовалась не обычная для парламентов болтовня и метания, тем более в парламенте, не имевшем опыта, а консолидация всего народа вокруг единого центра. И Политбюро осталось во главе государственных органов управления еще на 15 лет.
За это время ненужность партноменклатуры для управления страной стала уже не теорией, а зарекомендовавшей себя практикой. А практика показала, что аппарат партии активно участвовал в процессе управления государством только до тех пор, пока вождь СССР этот аппарат возглавлял. Но как только Сталин в мае 1941 года стал официальным главой страны – председателем Совнаркома, – заседания Политбюро для него стали ненужной обузой, потерей времени. С наиболее деятельными членами Политбюро – Молотовым, Берией, Кагановичем, Микояном – он совещался как глава страны со своими министрами. Собирать их еще раз на заседании Политбюро для повторного обсуждения уже решенных вопросов и только для того, чтобы обозначить «руководящую роль партии», было глупо. То есть, с точки зрения управления государством, Политбюро утратило свою роль.