– А как же Алиса?
– Она умрёт. С самого начала ей было предназначено умереть.
Чем бы ни занимался Марк, покрывая зеркало символами, напоминавшими и кельтские руны, и египетские иероглифы, и клинопись, словом, всё, что я когда-либо видела по древним языкам, он с этим закончил.
– Пора, – сказал парень, обращаясь к пастве.
Все присутствующие пали ниц, склоняя головы, а Слава и Алекс подтащили меня и Алису ближе к зеркалу. Марк обогнул алтарь и подошёл ко мне. Он нежно провёл рукой по моей щеке, и даже не дёрнулся, когда я плюнула ему в лицо, прошипев пару матерных слов.
– Это неизбежно, Ярослава, – участливо говорит он, стирая плевок со щеки. – Твоя подруга сама пришла. Она этого хотела. А твой друг возможно переживёт эту ночь. И даже присоединится к нам, если вы будете покорны воле наших владык.
– Что ты несёшь? – закричала я. – Убийца! Да ты просто чокнутый. Все вы чокнутые! – громко добавила я, обращаясь к остальным. – Неужели вы не видите, что натворили? Убийцы!
– Мы зрячие, Яра. Ничего. Скоро и ты прозреешь. А теперь будь паинькой и посмотри в зеркало. И помни, что я тебе сказал.
У меня похолодели руки и онемело лицо. Так трудно вдохнуть воздух, так трудно сделать шаг. Я зажмурилась, не желая ничего видеть. Но даже сквозь плотно сомкнутые глаза увидела очертания чёрного зеркала. Там что-то менялось. Проступили плавные завихрения тьмы, напитавшиеся кровью Нины. Там что-то пробуждалось.
Если бы я могла, то застонала бы от отчаяния, и, наплевав на гордость, взмолила бы о пощаде, но кто захочет мне помочь? Добрых людей здесь нет.
– Яра…
Шёпот иглой вошёл в мой мозг, и что-то лопнуло внутри. Я распахнула глаза и оказалась в считаных сантиметрах от зеркала. От матовой поверхности ко мне потянулись жгутики тьмы, почему-то пахнущие, как медовый пряник. Они коснулись моих глаз, и я провалилась в темноту. Что-то древнее, жуткое и первозданное взглянуло на меня с той стороны.
«Пожалуйста, не делай мне больно», – взмолила я, но меня не услышали. И пришла боль, шипами розы уколов сердце, а следом за ней ослепительный белый свет. Он вспыхнул со всех сторон, и люди в зале завопили на одной ноте, падая и пряча глаза от яркого сияния. Задрожал под ногами пол, здание застонало, а зеркало пошло трещинами, теряя матовый окрас.
Тотчас спало давление, и я рухнула на колени, прижимая руку к онемевшему сердцу. Отдёрнув ладонь, увидела кровь, а потом меня подхватили подмышки и потащили прочь. Слепо щурясь и от слёз, и от разбежавшихся перед глазами солнечных зайчиков, я закричала: «Алиса!», и увидела подругу, подхваченную незнакомцами в чёрной облегающей форме с красным символом бесконечности на груди.