Они тащили нас к выходу из зала, сражаясь с последователями владык. Это было форменное безумие – наши спасители, используя мечи и белую магию, бились со зверями, в которых превратились присутствующие. Зал переполнился звериным воем и рычанием. Отовсюду летели вспышки света, от которых слепило глаза, а в воздухе разлился запах палёной шерсти. Дом трещал, осыпая нас обломками штукатурки. Рухнула люстра, заискрились настенные светильники.
Мы оказались у выхода, и последнее, что я увидела, это взрыв проклятого зеркала. Его осколки располосовали тела спасителей и зверей, убивая как своих, так и чужих. До меня донёсся отчаянный крик Марка: «Не дайте их забрать!» Но мы уже покинули зал. Нас вытащили из пролома в здании на улицу и втолкнули в микроавтобус. С визгом протестующих шин мы уехали прочь.
Внутри машины меня положили на задние кресла, и надо мной склонилась чернявая короткостриженая женщина. Ножом она разрезала моё платье на груди, аккуратно оттягивая его от раны. Я зашипела от боли, и девушка улыбнулась:
– Яд нужно вытащить, чтобы сердце осталось чистым. Взмолись Благой владычице, дитя, чтобы он не успел пустить корни внутри тебя.
С этими словами она приложила руки прямо к груди, взрывая меня светом.
* * *
Очнулась я от боли в груди. От сухости во рту. От какой-то острой рези в глазах. И от тошноты, сводящей желудок. Так плохо мне не было никогда. Приподнявшись на локтях и оглядываясь, понимаю, что оказалась в небольшой комнатке. Серенькой, но чистой. Окрашенные стены, кровать с белым постельным бельём, окно, за которым открывается вид на небольшой сквер. Атмосфера – как в больничной палате. И даже символ бесконечности, нарисованный красной краской на стене, только усиливает первое впечатление.
Рядом с кроватью стоит тумбочка, а на ней кувшин с водой и стакан, возле которого лежит подвеска с чёрной бабочкой. Мне нестерпимо захотелось пить, и я в два глотка его осушила. Потом встала, надев невзрачные балетки, и ещё раз осмотрелась. Кто-то переодел меня в простое серое платье до колен. Оттянув ворот, увидела, что на грудь прилеплен пластырь. Здорово меня зацепило. Но чем?..
Что за калейдоскоп ужасов я посетила? Звериные владыки, сектанты… Странное зеркало и взгляд, царапающий черепную коробку. Что-то влезло в меня из матовой тьмы. Что-то древнее, жуткое, но… было ли оно злым? Я не успела этого понять. Одно ясно – оно ранило меня, да так сильно, что сердце до сих пор ноет, будто внутри остались шипы чёрной розы.