– Сатори взрослеет. Она меняется, и это нормально. Посмотри на Дэви.
– Они совсем разные. Я уже не понимаю, что происходит.
Дэви затаила дыхание и продолжила слушать.
– Конечно, разные. Но я не думаю, что Дэви ее доводит. Она на такое не способна.
– Дэви жестока! Сатори слишком чувствительна и не может противостоять ей.
– Дорогая, я правда думаю, что стоит подождать. Скоро выпускной, все устали. Я не верю, что Сатори резала себе вены.
– Я чувствую, что она врет мне.
– Дай ей самой во всем разобраться.
– Я боюсь за нее… Возможно, стоит их обеих отвести к психиатру?
– Мэри, они обычные подростки.
– Они мои девочки!
Дэви тихо скользнула в свою комнату.
Сатори спала.
Или только делала вид?
Дэви ворочалась до утра. Подслушанный разговор родителей взволновал ее. «Сатори действительно изменилась. Но почему мама думает, что она могла резать себе вены? Господи… неужели из-за Джимми?»
Обычно Сатори принимала душ и выходила из дома впритык, появляясь точно к звонку. Дэви же всегда приходила заранее.
Сегодня они шли вместе.
– Что у тебя с рукой?
– Все в порядке, спасибо. Не думала, что ты заметишь.
Дэви нахмурилась. Она искоса поглядывала на сестру, шагающую рядом в длинном черном платье.
– Вообще-то я все вижу. Ты в монастырь собралась?
– Что?
– Посмотри на себя!
– Разве мне не идет? По-моему, черный отлично подчеркивает талию.
Остаток пути они прошли молча.
* * *
После обеда Дэви как обычно застала Сатори с книгой.
– Пойдем прогуляемся до реки, там классно… все как раньше, помнишь?
– Я читаю, – тихо ответила Сатори.
– Ты уже полгода «читаешь»! – Дэви двумя пальцами изобразила кавычки, – я же вижу, что ты дуешься! Хватит, серьезно! Пошли с нами! Я… я хочу тебя видеть там…
– Спасибо, Дэви, но я сейчас занята.
Дэви виртуозно умела переводить свою встревоженность в ярость. Она боялась проявления нежных чувств, особенно к сестре, отношения с которой становились все запутаннее. А Сатори как будто нарочно не желала положить этому конец и пойти навстречу, несмотря на то что Дэви пыталась.
И это ее мама называла жестокой?
Дэви бросила гневный взгляд на девушку, даже не потрудившуюся оторваться от книги, и вышла, нарочито громко хлопнув дверью.
Перемену настроения и поведения Дэви нельзя было не заметить. Она ругалась без видимой причины, дерзила, курила косяк Тревора, делая глубокие затяжки.