– Сатори…
Ее глаза вспыхнули.
Тогда Дэви сказала:
– Мама… ты меня слышишь? Слышишь, все будет хорошо! Сатори скоро вернется.
Дэви не знала, как себя вести. Она ощущала потребность поддержать мать, но все слова мучительно отдавали фальшью.
Пока Сатори не найдется, никто из них не сможет успокоиться.
Голос Дэви дрожал и звучал глухо. Ее слова возымели обратный желаемому результат.
– Она скоро вернется. Наверно, она так пошутила.
Мэри взвыла. Это был нечеловеческий вопль. Дэви вздрогнула и отшатнулась. Все тело матери сотрясали рыдания.
– Г-г-д-де С-с-сато… р-ри… Дэви, г-г-д-де она?
Дэви побежала за врачом.
Она поняла: что бы она сейчас ни сказала, это вызовет у мамы боль и истерику.
Сатори здесь нет, поэтому никакие слова не важны.
Снотворное. Очередной укол.
Время тянулось медленно. Дэви было тревожно и неприятно, будто где-то рядом царапали гвоздем по стеклу.
Она дождалась медсестру в коридоре.
– Первый раз вижу, чтобы седативные препараты оказывали такое ничтожно малое действие. У твоей мамы очень сильная воля, раз она так сопротивляется даже химии. Сейчас она должна уснуть. Приходи завтра к вечеру. Думаю, вы сможете поговорить.
В окно больничной палаты светило вечернее солнце.
Мэри открыла глаза.
– Миссис Мэй! Как ваше самочувствие?
Сестра ждала ее пробуждения.
– Все… все хорошо. Спасибо.
– Выспались?
– Да, пожалуй, да.
Мэри огляделась.
– Ваша дочь здесь и хочет вас видеть.
Мэри медленно выдохнула:
– Дэви…
– Я могу ее позвать?
– Да.
Дэви в нерешительности стояла в дверях. Сестра еле заметно кивнула ей.
– Мама…
– Привет, родная.
Впервые за долгое время Дэви увидела лицо матери, обращенное к ней. И что-то похожее на улыбку.
Измученная девушка кинулась к постели:
– Мама, пошли домой. Пожалуйста! Ты нужна мне! Подумай обо мне… мне очень-очень тяжело одной, давай снова будем вместе. Вместе мы со всем справимся, правда? У тебя есть я. И папа. Мне тяжелее, чем ты можешь представить… я… Сатори и я… всю жизнь…
Дэви осеклась. Она произнесла имя сестры и осторожно покосилась на мать.
Та никак не отреагировала.
– Пойдем домой… Пожалуйста…
Дэви взяла ее за руку.
Мэри долго молчала. Настолько долго, что Дэви стало казаться, будто ее слова и просьба вновь не дошли до матери. Когда на глазах Дэви выступили слезы и она стала медленно высвобождать руку, Мэри сказала: