– Смуглый отрок, а не дивный, – Катерина уже успела расстроиться из-за того, что не удержалась и поправила своего «героя».
– Да вы читаете! Не так много сейчас читающей молодежи, – заметил «Генри».
– Я не молодежь, мне уже 32, – отчего-то гордо обозначила Катерина.
– Боже мой, где мои «32»? – пропел «Генри». – Понимаю, вам, дорогая, все сейчас интересно: от соседской кошки до смуглого отрока, – засмеялся он, одухотворенный своей удачной фразой. – Увы, моя очаровательная собеседница, а мне, – мне стало тоскливо жить. Скучно, когда все предсказуемо, – не так ли? И некому руку подать в минуту… как там дальше?
– Душевной невзгоды, – подсказала Катерина.
– Именно, «невзгоды». Вот именно сейчас, в эту минуту, когда… А душе неймётся, душа просит участия…
– У вас что-то случилось?
– Случилось, милая девушка, еще как случилось! Как говаривал незабвенный Андрей Миронов: «Настоящего художника обидеть может каждый, а материально поддержать – никто», каждая тварь, простите, в душу нагадить норовит…
– Так кто же вам так… насолил? – осторожно спросила Катерина.
– Знаете ли, дорогая, ограничусь лишь тем, что скажу, что у такой фигуры, как я, много завистников, которые ежеминутно готовы подстроить ловушку, возвести напраслину, так что и не отмоешься.
– Интересная, наверное, у Вас жизнь, – вздохнула Катерина. – Прямо просится на холст.
– На какой холст? – недоумевающе отозвался «Генри».
– Да я так, образно… – пролепетала Катерина. – Извините, мне пора…
– А не пригласите ли замерзшего путника на чашечку чая, прелестная незнакомка?
Катерина заколебалась, но потом, решив, что узнать поближе прототипа ее романа было бы не лишним, ответила:
– Отчего бы и нет? Пойдемте, здесь недалеко.
Усадив гостя за стол, она поставила перед ним Зиночкино фирменное ежевичное варенье и оставшиеся еще от бабули изящные чашки и сахарницу из частично сохранившегося сервиза.
– Позвольте, это что – Мейсенский фарфор? – удивленно завис над чашкой «Генри».
– Я в этом, честно говоря, не разбираюсь, от бабушки осталось, – Катерина разлила по чашкам чай и присела рядом.
– А больше у вас от бабушки ничего не осталось? – смеясь, спросил гость.
– Лучше вы о себе расскажите, у нас ничего интересного здесь нет, – предложила Катерина, надеясь хоть что-то узнать о своем герое.
Проговорили до вечера, Катерина слушала, не отводя от него восхищенных глаз: как событийна и насыщена была его жизнь, какие страсти обуревали его, и какие недостойные люди встречались ему на пути! А с ней до сих пор не случилось ничего интересного, даже любви не было, да и что ждать от этого городишки? Правильно говорила бабуля: выучишься – уезжай, а она вот застряла там, где только доживать или лечиться…