– Хорошо, бабушка, – покорно сказала она.
Так и закончилось детство. Да что детство: она, Ада, перестала существовать. Ни имени, ни дома, ни родителей, ни прошлой счастливой и беззаботной жизни. Только память, которая постепенно стиралась, словно кто-то каждый день упорно работал ластиком. Они переезжали из одного места в другое, бабушка умерла в сорок втором, а ее, уже не Аду, а Анну угнали в Германию, где она и осталась, благо мама, преподававшая немецкий, успела обучить ее языку.
И вот сейчас, когда она уже фрау Анна, жена уважаемого человека и мать двоих детей, та Ада, которая давно не существует, иногда приходит к ней ночами и вновь тонкое кружево птицей взлетает на подоконник, и мамино лицо поворачивается к ней из небытия…
– Мамочка, – теребит ее за плечо дочь, – ты опять кричала во сне, но я не поняла что, ты говорила на другом языке… Кажется, это был русский, ты его знаешь?…
Ауылды бала. Аульский мальчик
Ты должен верить в себя даже тогда,
когда в тебе сомневается весь мир.
/Омар Хайям/
Слово первое: Максат
В округлое окно мансарды, расположенное прямо над головой, заглядывали звезды. Когда строили дом, Максат так и сказал дизайнеру: сделай так, чтобы ночью я видел звездное небо. Он привык к ним. К звездам. Они сопровождали его всю жизнь. Вот и сейчас он лежал, раскинув руки, а звезды были над ним – недосягаемые, яркие, загадочные. И вырезанный кусок неба создавал ощущение колодца.
Вот и свершилось. Он опять на родной земле, в своем доме, ему не надо скрываться, прятаться, скитаться по чужим странам, доказывать право на заработанное его же потом и кровью имущество, право на свободу, на правду, на жизнь. Там, уже в прошлом, звезды были его единственными молчаливыми собеседниками, и заглядывали тогда они совсем в другое окно – окно камеры чужой для него страны, где пришлось пройти через чистилище, отстаивая свою честь и невиновность…
Но были и другие звезды: неведомые, манящие, призывающие верить в мечту и стремиться к ней. И совсем иначе сияли они на бескрайнем небе над джайляу, окружая его со всех сторон, и приветливо накрывая незримым плащом вселенной. Тогда он был молод, верил в свою страну, гордился своим народом, любил землю своих предков и мечтал…
… – Максат! Ну куда же ты запропастился, жаным? Отец зовет, – звонкий голос матери парил над степью.