Ладонь Макса легла на ручку сумки в тот же миг, как и чья-то еще.
– Корж! – радостно воскликнул Макс, увидев своего друга. На мгновение они замерли с саквояжем Веды между ними, но вот Корней усмехнулся и выпустил ручку, а потом похлопал друга по плечу. Тряхнул светлой шевелюрой.
– И я рад тебя видеть, Максимус.
– Отстань, Корги, – захохотал Макс, шутливо толкнув друга. – Ненавижу, когда ты меня так называешь.
– Вот и правильно, давай друг друга ненавидеть, – ответил Корней.
– Только не начинай!
Прошлый месяц стал для них троих настоящим испытанием, ведь два года до этого они были неразлучны: Макс, Веда и Корж.
Улыбка Макса на миг померкла. Внутри вновь дрогнуло воспоминание, и еще одно – засевшее глубже. Ведь он уже бывал в «старой» Академии.
А потом, как дуновение ветра, пронесся образ новенькой. Грозовые, как это темно-серое небо, глаза, но взгляд кроткий.
Отчего-то Максу было необходимо выяснить, как ее зовут.
– Ребята! – воскликнула Веда. – Опять вы за старое! Макс, заноси «лису» внутрь. Пойдем устраиваться в Академии, там и наболтаемся за весь месяц.
Неожиданно хлынул ливень. Дождевые капли заструились по лицам друзей, вызывая еще больше восторга от воссоединения.
И только молчаливо взирало на них старое суровое здание Академии Дискорд.
* * *
Ливень заставил всех поторопиться, и толпа студентов отхлынула от автобуса, наполняя громадину Академии шумом и даже визгами. Всех новоприбывших собрали в просторном холле с высокими сводчатыми потолками, под которыми дремали каменные ангелы, и велели выстроиться по факультетам, даже не позволив как следует обустроиться. Макс, возвышаясь над многими на голову, молчаливо наблюдал, как студенты разбиваются по стайкам, выстраиваясь полукругом перед прямоугольными длинными столами. По другую сторону, будто отражая их в кривом зеркале, стояли студенты «старых» факультетов. Здешние обитатели. Мрачные, неулыбчивые, в темной, старомодной форме. Будто в этой Академии время текло иначе. Египтяне с золотыми пальмами на значках, греки – с ветвью оливы и кельты, на чьих темно-зеленых формах красовался остролист. Тьма против света.
Столы ломились от вычурных ваз с фруктами, громоздких бокалов и графинов с бордовой жидкостью. В старинных канделябрах горели свечи, с которых медленно стекал воск, погружая Макса в некий транс. Он тряхнул головой, когда Веда потянула его за руку.