– Мы так и хотели, но он занят. Всё переполнено. Нынче грешников в два раза больше, чем раньше. Там, в море проклятых, появились те, кто уже не чувствует ожогов от лавы, так как плавает в ней несколько столетий и ждет своей участи, – оправдывался вошедший чёрт.
– Знал бы, что будет столько работы, не стал бы подписывать контракт, а спокойно корчился от боли на цепях паука Ларгуса. Вы же в курсе, что я не люблю объедки Цербера, и всё равно принесли его ко мне?
– Мы сожалеем, но… – не успел он договорить, как костяной нож воткнулся в череп, который служил камнем в стене камеры Брамиса.
– Брамис, у нас нет другого выхода! – крикнул недовольный чёрт, нагло глядя на палача.
– Брамис, наша работа – таскать, твоя – пытать, поэтому ты раньше освободишься. Извини, но нам надо бежать, – сказал второй чёрт, и они оба попятились к двери.
– Как будто мне не надо бежать! Что за дьявольское место?! Работал при жизни как проклятый, чтобы умереть и работать как проклятый в аду. Оставляйте, – недовольно проговорил Брамис.
Двое удалились, и они остались наедине. Чёрт посматривал на Андрея, докуривая трубку.
– Не люблю объедки этой псины. Сразу скажу: твоя кожа уже не восстановится. Ты навсегда останешься чёрным, и это будет выделять тебя среди всех. Каждый будет знать, что ты прошел через огонь этой паршивой трёхголовой собаки. Вряд ли этим можно похвастаться, но, когда ты будешь болтаться на цепях Паука, ты будешь отличаться. А Паук очень не любит, когда что-то мозолит ему глаза. И за каждый удар по цепи и адскую боль благодари пса, и только его. А все, находящиеся рядом, будут проклинать тебя, ведь из-за тебя они получат двойную порцию страдания. Если хочешь молиться, молись – я не против. Я тоже верю в Бога. Какой ты веры? Будь добр, побалуй меня беседой, пока я буду готовиться. Так какой ты веры? – спросил чёрт, начав раскладывать на столе ножи.
– Я был католиком, – ошеломлённо проговорил Андрей, глядя на оружие чёрта.
– Молодец. Правильно говоришь, что был. Смотрю, ты уже потихоньку отказываешься от веры. Посидим, поболтаем – пусть раны зарубцуются, кожа заживет. Люблю сдирать её, когда она как новая.
– Что будет дальше? – боясь за свою жизнь, спросил Андрей. А чёрт расхохотался.
– Знаешь, ты забавный. Думаю, мы проведём время вместе веселее, чем это бывает обычно. Как тебя зовут? – спросил чёрт, указывая на новую жертву костяным ножом.