Когда под ночным покровом раздавались чьи-то безумные визги и стоны, подобно тем, что бывают в кошмарах, Иван почувствовал на собственной коже первое прикосновение того, что он начал называть "нетленными". Мерзкие и жуткие ощущения пробуждали его среди ночи, вселив в него холод страха, но также и желание понять истину своего существования – почему именно он избавлен от всех сновидений.
А затем последовал тот самый момент, когда он понял, что не один. В его комнате, в одной из бессонных ночей, появилась тень, нечетко очерченная и стремительно движущаяся сквозь темноту. Иван поднялся, чтобы встретить её, но тень исчезла раньше, чем он успел моргнуть. И тогда он с ужасом осознал: тайна его бодрствования еще полна неизвестностей, и ему предстоит борьба, о которой он не мог даже и думать.
День за днем, неделю за неделей, Иван продолжал вести привычный образ жизни, но ночи были уже не такими, как раньше. Он начал ощущать чужое, почти непереносимое присутствие – насмешки неведомого, которое теперь шевелило углами знания и ждало наедине с темнотой.
С виду обычные дни проходили тягостно: люди встречали рассветы, беседовали, смеялись, но для Ивана их опыты были закрытыми книгами. Его душа, лишь томилась от странных ночных визитов, искажала восприятие дневного мира. Он невольно сторонился людей, боясь, что его тайна раскроется, а с ней и то, что таилось в глубине ночи.
Однажды ночью, когда особенно ярко сияла луна, окончательный знак пришел к Ивану. Он не мог спать, как всегда, но и не чувствовал себя бодрствующим. Его ум был наполнен полупрозрачными образами, он наблюдал их, как будто сквозь пелену, и понял: эти образы – отголоски чьих-то снов. Иван коснулся одного из них и внезапно почувствовал огромную боль. Это было живым, отчаянным криком души, потерянной в пучине кошмара.
Испуганный, но в то же время магнетически притянутый к этому страшному опыту, Ваня последовал за образом. Он вышел из своей комнаты и ощутил, как тьма сгущается вокруг него, словно он сквозь неё прокладывает путь в иную, параллельную реальность. На мгновение ему показалось, что он слышит шорохи и шепот – нечто, что раньше оставалось за гранью восприятия.
Он прибыл в пространство, настолько отличное от привычного мира, что не мог найти слов, чтоб описать его. Всё вокруг напоминало обычную комнату, но каждый объект был искаженным, будто отражение в зыбкой воде. В углу звенел детский плач, и Иван ощутил, что это часть кошмара, который он проник. Он понял, что находится внутри чужого сна, и его роль здесь – не случайна.