Маленький хвостатый смертник, повисший в кольцах титановой змеи, как побитый котёнок, был одновременно трагичным и смешным.
– Какое тебе дело, драная шкура? – рокотнул жер. – Где ты, и где вождь.
– Видите ли, в юности я был немного изгнан из своего племени, – вежливо сказал пожилой луур. – По экономическим причинам. И, можно сказать, превратился в бухгалтера без племени. Это событие навсегда предопределило мою жизнь. Поэтому упоминание схожей драмы в судьбе прославленного пирата, которым все вокруг настолько очарованы, неизбежно вызвало мой живейший интерес.
– Складно заливает, – фыркнул Буль-Буль.
Одиссей исподлобья смотрел на Ану, и по её лицу и волосам было абсолютно очевидно, что проклятый ящерн не очаровал девушку ни на микрон. Выражение Аны было враждебно-презрительным, и Фокс, несмотря на боль во всём теле и отчаянность ситуации, невольно улыбнулся.
– А с хрена ли я об этом не слышала, а?! – возмутилась грубля, которая уже устала от вынужденного молчания и хотела хотя бы немного ругнуться. – А ну говорите, уроды!
– Знаю, знаю эту историю, – пробулькал мелкарианец. – У ящернов племя очень важно, прямо коренной клык в пасти жизни, краеугольный камень в фундаменте мира, опорный хвост для любого прямоходящего. Но родители Трайбера были из разных племён. Они сошлись несмотря на вражду и пытались примирить оба племени, сделать из них один народ. А своего сынишку превратили в символ объединения.
Тело Буль-Буля внезапно пошло рябью и преобразилось в желейные фигуры двух ящернов, держащих за руки смешного бронированного малыша, приземистого и круглого, как надутый крокодильчик.
– Какой уродливенький! – восхитилась грубля. Она не заметила, как щупохваты тележки опасно сжались после этих слов.
– Но старейшины двух племён не договорились, – вздохнул Буль-Буль. – И каждому из родителей Трайбера пришлось выбирать: предать свой род или предать любимого.
Мелкарианец всплеснул руками, изображая мучительный ультиматум, любой выбор в котором был проигрышным.
– Отец Трайбера показал слабость и выбрал маарши, свою возлюбленную. А мать оказалась сильной и не променяла род на мужчину, она отреклась от мужа и от сына. Те бежали на болота, ведь отец променял сородичей на чужую самку, и теперь племя отказалось от предателя и его выродка. Так Трайбер с папашей стали врагами и отщепенцами для всех. На них охотились воины обоих племён – хотя они чаще сражались друг с другом, и это помогало беглецам уйти.