Прежде чем подойти к умывальнику, Липа заглянула во все емкости с водой: ни следа анимонов или странной черной жижи.
Выдохнула с облегчением. Утро началось удачно.
Липа умылась и поставила чайник на плиту. Она не видела Вита за морем зелени, разросшейся под окнами, но отчетливо слышала шаги, приближавшиеся по дорожке к крыльцу. Вот скрипнула калитка, подпрыгнул крючок на двери и…
– Доброе утро!
– Доброе, – отозвалась она. – Ты вовремя. Чайник вскипел.
– Третий за утро, – хмыкнул он.
– И когда успел?
– Ты бы дольше валялась, соня! – Сполоснув руки, он уселся напротив. – Хорошо спалось на новом месте?
– Только без шуток про невесту, будь добр, – буркнула Липа, разливая кипяток. – Тебе с малиновым? Или смородину достать?
– Ты не ответила.
– Ты тоже. Да нормально спалось.
– Тогда и мне смородину.
Рассмеялись в голос, и Липа вдруг поняла, как давно не хохотала просто так, над какой-нибудь глупостью. Вчерашняя пустота отзывалась эхом внутри, но теперь она знала, чем ее заполнить. Компания Вита шла на пользу.
– Я уж думал будить серенадой. Все равно инструмент простаивает, а так хоть польза.
– От твоих серенад у приличной принцессы, задремавшей в башне, волосы встанут дыбом. И кровь из ушей пойдет, – не осталась в долгу Липа.
Прибираясь на лестнице, она заглянула в комнату Вита через неплотно затворенную дверь. У стены стояли две красавицы-гитары: электро и акустика. На прикроватной тумбе лежал блокнот. Интересно, он часто играл, когда был один? Что-то подсказывало Липе, что да. Каждый день. Такие, как Вит, не забывают. Для них музыка – продолжение мыслей, а гриф со струнами – продолжение руки. Они дышат тем, что творят. Даже когда уходят на покой, достигнув пика, за которым идет крутой склон, больше похожий на обрыв.
– И то верно. – Вит ни капли не обиделся. – Но ты не такая, как остальные принцессы.
Он подмигнул, намазывая варенье на корку хлеба.
По всему выходило, что нет. Музыку группы Sentenced to Death она слушала с тех пор, как пошла в школу. Не всегда понимала смысл текстов и смеялась над тем, как непривычно голос Вита звучал под густые гитарные риффы и зловещий гул барабанов. В жизни он был другим: сочинял для племянницы не то смешные, не то страшные сказки и позволял заплетать себе волосы, но на сцене становился настоящей рок-звездой.