На стоянке хозяин «Мерседеса» присел перед спущенным колесом и поковырял пальцем широко раскрывшуюся на сплющенной шине дыру.
– Ни хрена себе… – сказал парень.
– Как будто ножом ткнули, – бессовестно заметил Ромео.
– А ведь действительно, – сказал кто-то из присутствующих и тоже присел рядом с длинноволосым парнем. – Посмотри, какая аккуратная дырка. Прорезана, это точно.
– Убью козла… – злобно прорычал парень. – Поймаю – завалю.
– Обнаглели, сволочи! – поддержал его Ромео. – Тебе-то ничего, всего лишь дырка, запаску поставил – и все дела. А у меня недавно все колеса поснимали. Я подхожу, а машина – на кирпичах. Отстреливать пора гадов.
– Поймаю – завалю! – повторил парень. Было видно, что эта дырка в колесе напрочь выбила его из колеи. Он был вне себя.
– Да, надо убивать, – подначил его Ромео. – Я слышал, недавно какие-то козлы и у Жан-Жака все колеса поснимали…
Он резко замолчал. По тому, как все на пего уставились, догадался, что сморозил какую-то глупость. Взгляды были такими, будто он только что признался, что сбежал из сумасшедшего дома. Длинноволосый даже забыл о проколотом колесе и медленно распрямился. Покрутил пальцем у виска.
– У тебя с головой все в порядке? – спросил он.
– А в чем дело? – полюбопытствовал Ромео. – Что-то не так?
Кто-то толкнул его в плечо, он пошатнулся.
– А ты сам-то кто? – спросили его. Снова толкнули, и он на шаг отступил. – Откуда ты такой взялся, а?
– Все в порядке, ребята, – Ромео выставил перед собой раскрытые ладони. – Я не сделал вам ничего плохого. Я коммивояжер, недавно тут у вас. Извиняюсь, если ляпнул что-то невпопад…
– Прикуси язычок, коммивояжер, и вали отсюда. И постарайся больше нам на глаза не попадаться…
– Да, конечно, ухожу… Счастливо оставаться.
Ромео отвернулся и пошел прочь, пока этот небольшой конфликт не перешел во что-нибудь более серьезное. Услышав за спиной залихватское гиканье, он даже пожалел слегка, что отпустил Гурзуфа – присутствие человека-горы могло сейчас оказаться кстати. Возможно, его внушительный вид мог бы несколько охладить воинственный пыл людей у бара.
«Что же их так взбесило? – думал Ромео, все ускоряя шаг. – 41 о я сказал такого необычного? Ну, сняли колесо у Жан-Жака… Пустяк вроде бы, ничего особенного… Или не поверили? Но с какой стати? Но даже если не поверили, то это еще не повод спроваживать меня подобру-поздорову… Ох, Жан-Жак, что-то с тобой не чисто! Если только при одном упоминании твоего имени у людей случаются такие перепады настроения, то дело это заслуживает внимания… Да, я очень заинтересовался. Пожалуй, Жираф прав – это дело как раз для меня. И если пораскинуть мозгами, то в этой Поляне можно основательно поживиться. Вот только пораскинуть мозгами надо осторожно, чтобы мне их не раскинул Жан-Жак…»