Ранним утром Рэм стоял над безжизненным телом верблюжонка. Шумно вздыхая, беспокойно топталась рядом молодая белая верблюдица. Неистребимый запах горячего кварца – запах засухи, запах беды, постепенно заполнял рождающийся день. Жалобно блеяли в загоне козы.
На плечо легла сухая горячая ладонь. Тофари – друг и сосед пришёл, чтобы поддержать его в трудный час.
– Твоя жена только что родила, – сообщил Тофари.
Рэм растерянно посмотрел на друга. Ах да, Наоми готовилась родить для чего заранее переселилась в женский дом, но почему-то такие вести всегда застают человека врасплох.
– У вас уже есть два сына. – рассуждал Тофари, пристально глядя Рэму в глаза, – никто не знает, когда пойдёт дождь.
Тофари умолк. Он достаточно долго прожил на этой земле и хорошо знал характер своего соседа. Рэм любил разумные речи, но не терпел приказов. Всё-таки Рэм ещё слишком молод и горд. Поэтому Тофари осторожен в словах.
– Как нам прокормить наших детей? – с горечью воскликнул Рэм, обращаясь к небу.
– Вот и я о том же! – подхватил его мысль Тофари, – Никто не поможет нам. Что ты собираешься делать с девочкой?
Умные глаза Тофари смотрели с жалостью, но голос звучал твёрдо.
– Лишний рот в засуху – это глупо, Рэм. Конечно, ты сделаешь так, как решишь, но я бы на твоём месте избавился от неё сегодня же. Пойми, так будет легче для всех. Так поступали наши предки. Вспомни пословицу: «Не все семена прорастают».
С этими словами Тофари встал, давая понять, что разговор окончен. Он сказал всё, что хотел. Когда-то в таких делах решение принимали старейшины. Теперь всё иначе. Решают отцы и, даже, матери. Но в конце концов решает судьба…
***
Завернув младенца в пёстрый край канги, Наоми выскользнула из хижины, Воровато оглядываясь и пригибаясь, засеменила вдоль козьего загона.
– Вспомни пословицу: «Не все семена прорастают», – предутренний сумрак заговорил спокойным голосом Тофари. Наоми вздрогнув, плотнее прижала к себе тёплый свёрток.
Скорее! Укрыться в зарослях сорго! Но сначала следовало вернуть детское место Великой Матери.
Острый камень терзает твёрдую неподатливую плоть земли. Руки Наоми дрожат. Ужасно хочется пить. Высохла от жажды и Мать-Земля. Два года ни капли дождя! Два долгих года изнуряющие хамсины – ветра пустынь (арабы недаром называют их «дыхание смерти»), обжигают кожу, песчаной пылью выедают глаза.