За густыми чёрными вьющимися волосами скрывалась предательница-лысина, которая шла от самой макушки. Она появилась на голове Дженкинса недавно, чем сильно озадачила его. Был ли причиной стресс на работе, или же всему виной стал скачок гормонов – на стеснительность такого изъяна факты мало влияли. Даже у неплохо сохранившегося для своих сорока лет человека, который уже приличное время вкалывал как проклятый, на тяжёлой и напряжённой работе, Майкл имел свои комплексы. И самый главный из них крупный, голубоглазый брюнет, лицо которого покрыла трёхдневная щетина, тщательно пытался скрыть головными уборами. Однако даже такой незначительный, но броский изъян никак не смог затмить необычайную харизму и природный магнетизм мужчины.
Шелби подошла к кухонной тумбе, на которой стояла кофемашина, бросила капсулу в специальный отсек, затем поставила одноразовый стаканчик под сопло́>3, зная, что полицейские сильно привыкают к таким мелочам, как прикосновение шершавой бумаги к пальцам и аромат терпкого напитка, смешанный с более слабым, но всё же ощутимым запахом картона. Девушка была рада, ведь могла наблюдать за тем, что происходит в гостиной, так как кухня от неё была разделена лишь длинной столешницей. Она решила продолжить разговор с Майклом, пока готовился кофе: ей хотелось узнать побольше об отце и заодно показать Маргарет, что лишнему слушателю здесь находиться совсем не обязательно.
– Ты был у отца? Он ещё не очнулся? – спросила она, упираясь локтями в деревянную поверхность белой столешницы, и с особым вниманием пыталась выудить хоть какой-то намёк на лице мужчины.
– Не торопись, милая. Я всё расскажу тебе, когда ты сядешь. Всё не так плохо, как ты думаешь, – успел успокоить приятельницу Дженкинс, улыбаясь и показывая ей ровные желтовато-белые зубы. – Сделай и себе тоже. Выглядишь уставшей. Наверное, всю ночь в больнице продежурила.
Маргарет хмыкнула, сложила руки у груди и повернула голову в сторону кухни, чтобы смерить свою дочь насмешливым взглядом.
– Конечно, – выплюнула она слово, словно яд, надеясь, что хотя бы капля него попадёт на веснушчатые щёки, разъест эту бросающуюся в глаза деталь. Хотелось испепелить и тёмно-каштановые волосы, и серые глаза – всё, что хоть как-то напоминало Маргарет об Эртоне.
– Я спала здесь. Вряд ли бы мне разрешили остаться в больнице. Тем более нужно было проследить, чтобы в доме не завелись вредители, – сказала девушка, когда зашла в гостиную и поставила стаканчик с кофе на более низкий и широкий столик, подобранный специально для дивана.