–Да! Вам в город точно нельзя, убьют, да и здесь оставаться нельзя, езжайте в город Рэквилд, там Вас точно никто не тронет. А мы будем разбираться по поводу произошедшего, и как только узнаем что-то, пошлем к Вам человека.
В Рэквилде было интересно, по городу постоянно проходили артисты в ярких костюмах, певцы распевали песни, я мечтал, что и в моем городе будет так же.
Мы поселились в небольшой гостинице, поев мы отправились спать.
Утром светило яркое солнце, и я пошел на прогулку.
Я увидел огромный музей старины, зашел в картинную галерею, в ней я находился около двух часов. После нее я отправился в небольшую пекарню купить маленькие лепешки и отправился в дом.
–Где ты был?
–Я сходил в местный музей и галерею.
–Ты понимаешь, что нам грозит смерть. Здесь ничего веселого нет, тебя могли убить.
Я понимал, что в чем-то неправ, но зная свою любопытность в чем-то себя оправдывал. Я продолжал писать, за четыре месяца я написал огромный рассказ, который понравился учителю, но несколько замечаний он конечно же сделал, после чего мы распечатали книгу, и продали её в книжную лавку. Прибыль мы отложили на всякий случай. Я был так рад, моя первая книга которую я продал, и которую будут читать незнакомые мне люди.
–Ну, что юный талант, давай наливай чаю, я купил свежий пирог в пекарне.
Мы выпили чаю, помечтали о будущем:
–Вот только вернемся, и обязательно с тобой музей построим, и библиотеку свою откроешь и лавка своя будет.
–А если нас поймают, что же тогда учитель?
–Ричард, понимаешь, ты мне стал как сын, которого у меня никогда не было, и я хотел бы, чтобы ты меня считал своим отцом.
–Мистер Генрих, это очень неожиданно, мы с Вами давно знакомы, Вы мне прокладываете путь, я Вас полюбил, и Вы для меня стали отцом, которого я не видел по причине его смерти до моего рождения, так что разрешите называть Вас отцом?
–Тебе можно все сын!
Так мы и жили в бегах играя в прятки от неизвестного врага.
Спустя год я написал сборник стихов, который мне был особо дорог, в нем я писал про своего отца мистера Генриха. Мы снова отправились в типографию, только изменилось отношение мое к мистеру Генриху, отныне он мой отец. В типографии были установлены огромные аппараты, в которых я не разбирался, я видел лишь как мне выдавали на выходе полученную книгу.