Марина так и сделала.
– Какая прелесть! Эм-м-м. – Она облизнула губы и зажмурилась. – Давненько я не ела такой вкуснятины.
– Ешь, ешь. Захочешь еще, скажи – добавлю.
– Я не стеснительная, – сказала Марина, зачерпывая ложкой очередную порцию жидкости с желтоватыми кружками жира на поверхности.
– Потребуется – попрошу. Что-то у тебя Сергунька долго спит.
– Он в последнее время моду взял много спать перед обедом. Я тут в одной книжке вычитала, что детей надо класть на живот и тогда их сон будет долгим и спокойным.
– Ну и как?
– Сама ж видишь, точнее, слышишь. Он теперь и ночью так же спит, я тоже высыпаться стала.
– Счастливая, Тонька, – обронила Марина. Она была искренне рада за свою одногодку, у которой к двадцати годам было все, что надо для нормальной русской женщины: непьющий, не бьющий, не гулящий, работящий муж; здоровый, полноценный ребенок; мир, покой и достаток в семье; хорошие отношения с родителями и родителями супруга. Лосевой было приятно находиться рядом с человеком, чья судьба сложилась совсем неплохо. В ней не было ни капли зависти, которая многим отравляет жизнь и способна толкнуть на некрасивые поступки.
Антонина тоже не знала, что такое зависть. Казалось, эта женщина создана для сотворения и поддержания домашнего уюта. Ее облик составлял прямую противоположность Марине: невысокий рост, заурядное телосложение, бесхитростная прическа с прямым пробором, обычное, ничем не примечательное лицо с голубыми глазами. Но ее магнетическая сила и чистота души были поистине выдающимися и замечательными качествами, распознать которые дано далеко не каждому, а лишь людям с тонкой и чувствительной натурой. Она совсем не подходила под расхожее представление о москвичках, а потому считалась белой вороной. Ее манеры и простота в общении выдавали в ней провинциалку. Даже имя у нее было старомодное, деревенское какое-то. Брускова, однако, нисколько на это не обижалась ни на людей, ни на волю провидения. Ей такое просто не приходило в голову. Эта особенность внутреннего мира Антонины и сближала ее с Мариной.
Управившись с первым, домохозяйка предложила Лосевой второе – жареную свинину с картофельным пюре. Марина отказалась. Антонина убрала со стола глубокие тарелки, сложила их в раковину и, как бы рассуждая сама с собой, тихо произнесла: