– Было такое дело. Сходил как-то раз с ребятами по московским подземельям. Но мне, честно говоря, не понравилось. Всюду грязь, вонь, крысы, бомжи.,. Побывал я на всех трех уровнях, везде одна картина. Было такое ощущение, что шляешься по затопленной водой помойке, куда никогда не проникают лучи солнца,
– А что это за три уровня?
– Первый находится между поверхностью и тоннелями метро. Второй – в той же плоскости, что и сам метрополитен. Ну а третий – под ним, он самый глубокий.
– Все ясно. – Решетников придвинул свой стул поближе к товарищу, засунул руку во внутренний карман пиджака и вынул оттуда небольшую плоскую картонную коробочку величиной с крупный блокнот и перехваченную черной узкой резинкой. – Вот, Максим, – стягивая резинку, благоговейно заговорил Решетников. – Здесь находится ценнейшая вещица, за которую многие отдали бы немалые деньги. – Он открыл футляр и бережно извлек из ваты резное украшение. Аккуратно зажав его между большим и указательным пальцами, Валентин показал другу хрупкий предмет филигранной работы. – Сия штуковина называется „Рельефный портрет римского воина“. И это лишь крохотная частица тех сокровищ, добыть которые я намереваюсь с твоей помощью. Я пришел просить тебя быть членом моей экспедиции…
– В Рим за головами воинов? – продолжил Максим с пьяным скепсисом и положил украшение на ладонь, где оно едва уместилось.
– Осторожно! – забеспокоился Решетников. – Не урони!
– Не боись! Все будет в целости и сохранности.
Веригин принялся рассматривать диковину. Голова была вырезана из неизвестного Максиму материала, напоминающего расплавленную и застывшую массу, из которой обычно делают конфеты „ириски“. Над высоким лбом античного воина игриво возвышалось нечто вроде кока Элвиса Пресли и наших приснопамятных „стиляг“. Едва изогнутый нос, тонкие губы и круглый подбородок профиля обрывались короткой шеей. Плечи были накрыты белым сагумом – коротким плащом с вырезом для головы, заимствованным потомками Ромула и Рема у галлов. Плащ скрепляла круглая застежка.
– И что? Это бесценная реликвия?
Решетников молча кивнул.
– Если даже за подобную штучку кто-то и готов отвалить пару „лимонов“, я все равно не собираюсь грабить музей или галерею. Тут, Валентин, я тебе не помощник. – Максим вернул барельеф другу.
– Ну и чти себе уголовный кодекс на здоровье. – Решетников любовно упаковал свое сокровище в футлярчик, обтянул его резинкой и опустил в карман пиджака. – Я предлагаю тебе вынуть из недр земли то, что там пропадает зря. Ты хоть понимаешь, о чем я толкую?