Но Катька была исключением. С ней было невозможно не подружиться. Энергичная, с удивительно небесячей улыбкой на лице даже в понедельники и какая-то по-детски наивная Катька возродила во мне давно забытое желание дружить. Пока мы занимались этим только на работе. Иногда я думала: кто знает, может, однажды я позову ее выпить пива в пятницу? Но глядя на нее, я подозревала, что этот вечер закончится девичником с заплетением косичек и составлением натальных карт друг другу. Эта мысль глушила во мне порывы сблизиться. Да к тому же, Катька была девушка занятая. Она только вышла из декрета, ее дочь полутора лет от роду ходила в ясли (или как у них там это называется?), а потому сразу после офиса Катька с той же оптимистичной улыбкой на лице бежала домой.
Так вот, бросив сослуживцам дежурное “Привет!”, я, наконец, отправилась в свой кабинет. Там меня ждала Катька на традиционную утреннюю пятиминутку.
– Так вот я и говорю, – вместо приветствия начала Катька, – у бомжихи, значит, есть бугабу, а у меня нет. Где это видано? У нее даже ребенка нет! – Тут Катька нажала свое возмущение на паузу и отхлебнула из своего стаканчика, – м-м, карамельный интереснее, чем просто с корицей, попробуй! – И она сунула мне свой стаканчик с капучино, в Катькином стиле – розовый.
Я отпила, поморщилась и вернулась к своему напитку.
– Так что такое это твое бугабу и какое отношение оно имеет к детям? – Я воспользовалась Катькиной паузой, чтобы задать главный вопрос.
– Ты шутишь? – Катькины глаза округлились. Потом сузились – проверяя, видимо, шучу я или нет. Потом приняли нормальную форму. После чего Катька провела какой-то мыслительный анализ. Бьюсь об заклад, темой анализа была “Что понимают эти бездетные в жизни в целом и в бугабу в частности”. И наконец, сжалилась. – Это коляска такая. Модная капец. Дорогая ужас просто. В общем, если кратко, это Мерседес среди колясок.