Оглядываясь, я вижу машину мужа возле дома. Что ж, мне не повезло. Но ожидаемое эмоциональное цунами не наваливается на меня. Я помню, ради чего я здесь. Конкретно сегодня – не для разговоров, а чтобы собрать вещи и уйти.
Точнее, уехать…
Я достаю из серой сумки ключи и открываю двери.
На первый взгляд – дом пуст.
Я ничего не слышу.
Не слышу женского смеха, скрипа кровати. Не вижу чужих вещей. Уже легче.
Пусть я и прожила в доме два года, сегодня он кажется мне чужим.
До чего дико входить в свое жилище и ощущать себя воровкой, ощущать, что тебя не ждут и твой приход может разочаровать мужа. Я присаживаюсь на диван, давая себе секундный перерыв. «Соберись».
Я должна быть сильной, да?
Здесь ничего не изменилось.
И столик мой любимый на месте. Я хорошо помню, как мы с Дамиром выбирали его. Прямо в магазине решили, что будем «делать абсолютно все, что захотим». Не станем наполнять свою повседневность дурацкими правилами и запретами. Поэтому… Если захочется поесть перед телевизором, мы обязательно сделаем это.
Он улыбался, когда говорил это…
Мы сидели на выбранном диване и беззаботно дергали пятками, как дети.
Я представляла, что именно здесь скажу Дамиру о беременности. Знаю, что есть десятки креативных способов сделать это, например, положить записку в шоколадное яйцо, засунуть в торт или принести распечатанный снимок. Но я представляла все иначе: спокойный вечер, мы вдвоем, мерно горящая свеча на столе, признание…
Я романтичная дура?
Определенно я романтичная дура.
Но в тот момент, как я сочно опускаю ладонь на свой лоб, стараясь прекратить, наконец, поддаваться сантиментам, в комнату входит Дамир. Его появление отрезвляет меня, как пощечина. И окунает в прошлое, которое еще недавно, было настоящим, будничным и… привычным мне.
***
Дамир откладывает телефон, показывая, что его внимание занимаю я.
На нем белая рубашка и джинсы. Вроде все, как обычно, но я подмечаю детали.
Когда он гладит себе одежду, то не уделяет внимания области за воротником. И пояс на штанах не тот, что всегда. Дамир, наверное, не нашел его в горе одежды, которую он устраивает при малейшей возможности. Наш дом через неделю превратится в холостяцкое жилище.
– Я надеялся, что ты вернешься… – говорит он.
– Правда?
Поднявшись, я поправляю пиджак.
Дамир останавливается возле шкафа.