– Только вы внезапно забыли, что Ярослав Голицын тоже был вашим студентом, – сурово произнёс капитан. Атмосфера в кабинете внезапно накалилась. Полиция и военные недолюбливали охотников на монстров, потому что те относились к ним с высокомерным пренебрежением. Капитану явно хотелось поспорить с директором, но, покосившись на меня, он всё-таки согласился: – Ваши студенты свободны как ветер в поле. Только пусть не забудут явиться на судебное слушание. Адвокатов оплатит Академия?
– Судебное слушание? – Виктор Викторович нахмурился.
– Через неделю. Бюрократическая условность, – язвительно улыбнулся капитан и вышел.
Директор посмотрел ему вслед и пробормотал:
– Безмозглые дуболомы, – потом он повернулся ко мне и взмахнул рукой. – Свободен. До следующей недели. Ой, пожалуйста, не возмущайся! До судебного слушания ты и твоя группа останетесь в роли подозреваемых, все обвинения снимет только суд. И, Ломоносов… Поосторожнее с Голицыным, он тебя искренне ненавидит.
– Спасибо, – я поклонился и покинул кабинет. В коридоре меня ждали Егор и Маша, которая держала сумку с кристаллами и зелёнкой.
– Я думала, нас никогда не выпустят! – воскликнула Маша. – Какой же мерзкий этот Голицын! Уверена, он всё знает про Ярослава, но пытается выставить нас виноватыми.
– Это так печально, – тяжко вздохнул Егор и пояснил на наши удивлённые взгляды: – Быть плохим человеком – это всегда печально. Ты никого не любишь, и тебя никто не любит.
Мы не нашлись, что ответить.
– Давайте навестим Кристину? – предложила Маша.
– А давайте, – кивнул я.
За стойкой регистрации в лазарете никого не было. Из третьей больничной палаты раздавалась приглушённая ругань. Что-то грохнуло и разбилось, дверь с силой ударилась о стену, и в коридор вылетела милая пухленькая женщина в белом халате и шапочке с красным крестом. Увидев нас, она всплеснула руками и громко, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, сказала:
– Кто кого покалечил? Какой изощрённый способ вы придумали на этот раз, – но вдруг её взгляд остановился на мне, и она, внезапно успокоившись, улыбнулась: – Я тебя помню. Друг Кристины Безликой, верно? Надеюсь, ты пришёл за нею, иначе, клянусь Даждьбогом, я её обколю обезболивающими до бессознательного состояния!
– А она уже выздоровела? – уточнила Маша.
– До такой степени, что сделала меня больной! – произнесла медсестра, схватившись за голову. – Я совершила большую ошибку, когда оставила её в лазарете под наблюдением. Невозможно большую ошибку! Забирайте её! Она и мёртвого выведет из себя! Как вы вообще с ней общаетесь?