Как ей хотелось сейчас ударить этого грубого заносчивого грубияна, или сделать чего похуже. Но нет, сейчас будет достаточно оплеухи от ее сестры.
Будто услышав ее мысли, Лето выступил вперед.
– Я полагаю, милорд, – заговорил он спокойным рассудительным тоном, – у вас с леди Аденой возникло какое- то разногласие?
– Недопонимание, – прорычал свозь зубы Рейтран.
– Верно. И я думаю, будет лучше забыть это недоразумение.
Лето был наслышан о графе Тоссере и его родне. Семья из простого люда, они быстро разбогатели во время Западной войны, поставляли руду и кожу для армейских кузней. За заслуги перед империей и материальной поддержки дядя Рейтрана получил земли и звание графа. О племяннике же ходили разные грязные сплетни. Говорили, что он был жесток со своей женой, бедняжка не выходила из замка стыдясь своих побоев. Еще говорили, что он оскорбил дочерей нескольких лордов. Но никто из них не обвинил его. Племянник жены императора, обеспечен защитой.
Поджав губы, Рейтран посмотрел на молодых людей, он хотел было что- то еще добавить, но остановился. Он наигранно поклонился.
– Хорошего вам вечера, миледи, милорд.
Рейтран ушел по коридору, его силуэт пропал во тьме.
Мира резко развернулась и схватила сестру за плечи:
– Ты хоть понимаешь, что ты наделала?
И вот Адена снова попала в тиски. Бедная девочка, неужели сестра не видит, что она и так пострадала? К чему сейчас эти нравоучения?
– Как я могла такое стерпеть, такую грубость? Я что, какая- то прислуга?
– Ты хоть представляешь, кого ударила? – девушка начала трясти сестру.
Лето никогда не видел Миру такой. Ее лицо пылало, она вся из себя превратилась в нечто злое, даже жестокое. Ее глаза грозно смотрели на Адену, которая ее сейчас боялась. С какой силой она ее держала! Казалось, плечи в этой хватке начали неметь, она уже не чувствовала боли. Сама она оцепенела, не могла произнести ни слова в ответ. А сестра все так же возвышалась над ней, как дракон, жестокий убийца, поймавший наконец своего врага и готовый его растерзать.
Мира продолжала отчитывать сестру, ее голос становился все громче. Она не отпускала ее, лишь трясла время от времени. Лето заметил, как лицо ее сестры побледнело, губы нервно тряслись. Он аккуратно приблизился к ним, окликнул Миру. Она не отреагировала. Затем еще раз, и еще. Наконец Адена, услышав Лето, пришла в себя, и сама обратилась к сестре.