Роза отлеживалась несколько дней. Бабушка ухаживала за ней: кормила, поила, но работенку подкидывала: то картошку почистить, то погладить − сидя ведь тоже можно.
Вскоре нога зажила, и Розе предстояла новая работа. Приехал дядя Витя, мужчина среднего роста, с щетиной и длинными, как у девушки, ресницами, такой же шустрый и работящий, как бабушка. Он привез много рыбы и сказал, оставив ведро с рыбой: «Чистите!»
Теперь бабушке и внучке предстояло очищать рыбу от внутренностей и тщательно промывать ее. За рыбой последовали грибы, которые нужно было тоже чистить и распределять, какие на жарку, какие на сушку, мариновку. За грибами последовали веники, то есть привезенные дядей березовые ветки, которые надо было умело складывать в веники и завязывать их веревочкой.
Городская девушка Роза, непривыкшая к деревенской работе все чаще вздыхала, охала да ахала и так утомилась за все эти дни, что даже уже не сидела в соцсетях, как раньше.
Спустя месяц проживания в деревне Роза уже не походила на городскую модную девушку. От маникюра не осталось и следа, волосы всегда убраны в хвост или косичку, она забыла на время о макияже и каблуках, шортах и коротких футболках.
Как-то раз бабушка разговаривала по телефону со своей сестрой, которая приглашала ее в соседнюю деревню на сенокос. Услышав это, Роза чуть не свалилась со стула, а после окончания разговора, умоляюще глядя на бабушку, сказала:
− Бабушка, можно я не поеду на сенокос?
Бабушка долго молчала, потом улыбнулась и ласково сказала:
− Можно, Роза, можно…
Троллейбус остановился у Ладожского вокзала. Открылись двери. Одни пассажиры выходили, другие, наоборот, заходили. В заднюю дверь, озираясь по сторонам, вошли три пожилых мужчины славянской внешности с большими матерчатыми рюкзаками на спине. Шапки-ушанки обрамляли их головы, а старенькая одежда, хоть и заплатанная, была чиста. Мужчины неуклюже примостились на свободные места. Один из них сел напротив девушки в вязаной шапочке и в сером пальтишко с белым пушистым воротничком. Он посмотрел внимательно на девушку, сощурил глаза и спросил:
− Это какой город?
Девушка удивилась, округлив глаза.
− Санкт-Петербург, − уверенно сказала она.
− Э, нет! − воскликнул мужчина, и улыбка озарила его широкое морщинистое лицо. − Это Ленинград.