Работать в адвокатском бюро, считавшимся одним из лучших в городе, Никите скорее нравилось. При этом публичные выступления в зале суда Никите совершенно не удавались – он чувствовал себя неловко перед судьей и, как следствие, начинал несвязно мямлить. Зато по части сбора недостающих доказательств и общения со свидетелями Никите не было равных. Парень умудрялся разговорить даже самого закоренелого уголовника, или подобрать свой секретный ключик, чтобы убедить суровую консьержку дать нужные показания. Никита интуитивно чувствовал, когда ему врут или недоговаривают, и безошибочно находил правильные слова, чтобы вытянуть из людей правду. К сожалению, оплачивалась такая работа весьма посредственно, и парень вечно нуждался в деньгах.
Из тяжелых дум Никиту вывел раздавшийся телефонный звонок от отца. Тот сообщил, что в выходные они всей семьей приглашены на подмосковную дачу к деду на празднование его восьмидесятипятилетнего юбилея.
Зная, что Никита терпеть не может этого старого самодура, отец тут же принялся настойчиво уговаривать сына, аргументируя тем, что впервые за многие годы соберется вместе весь клан Вершининых, и отказаться от приглашения деда будет просто неприлично.
– Погоду обещают отличную, – нудно бубнил отец. – Погуляешь по участку – ты же помнишь, какой он огромный. Мы с матерью тоже долго засиживаться там не собираемся. Переночуем и следующим утром уедем обратно.
Поддавшись на уговоры, Никита нехотя согласился отвезти родителей на дачу. Разве можно было в тот момент догадаться, чем обернется эта скучная семейная вылазка за город.
Борис Алексеевич Вершинин – вышедший на пенсию генерал, вот уже без малого десять лет безвылазно жил на даче в ближнем Подмосковье. Старый добротный дом с мезонином, давно не ремонтированный, с большим участком, заросшим неухоженным садом и лесом, ждал наплыва гостей.
Восьмидесятипятилетний патриарх рода Вершининых, весь иссохшийся и больной, но все еще в ясном уме, в последнее время сильно сдал. Два перенесенных инфаркта и целый букет прочих болячек подкосили этого в прошлом крупного дородного мужчину. Последние годы вся семья жила в тягостном ожидании того, когда его «лампадка окончательно угаснет».
Собрать всех вместе под одной крышей было его волевым решением. Этот суровый, авторитарный мужчина никогда не считался с мнением своих детей. Вот и теперь он вынудил их приехать в этот старый, но все еще сохранивший былое величие, дом, чтобы огласить свою последнюю волю.