Но когда Звездный странник засек мое присутствие в этом городе, то сразу же смылся. Хотя я не собирался ему мстить спустя полмиллиона лет. Я просто помешаю ему навредить ни в чем не повинным детям.
12. Котятам нельзя превращаться в детей
Я испугался. Вдруг что-то случилось во мне или со мной. Я не понял. Просто мысль о том, чтобы стать другим. Скачок. И перед глазами все помутилось, а когда я снова взглянул на этот мир, то увидел своих братьев и сестер маленькими. Сам же я показался себе просто огромным.
Встряхнулся, а шерсти на мне нет (!). И сам я какой-то другой – розовый, гладкий. Руки человеческие, только меньше, чем у нашей служанки. От ужаса я закричал. Хорошо, мама была в соседней комнате. Она примчалась и на мгновение остолбенела. А потом надавала мне тумаков, заставила превратиться обратно и строго запретила менять облик.
Мумка, Вулка, Малька и Лилька наблюдали за мной с раскрытыми ртами. А когда мама ушла, они тоже стали превращаться. А Вулка еще и встал на две ноги. Правда, прошел только три шага, потом упал и заплакал.
Когда мама вернулась, ей тоже пришлось превратиться. Она была совсем как наша служанка, только намного красивее. Но я не успел на нее полюбоваться: мама сгребла нас всех в охапку и превратилась. И мы автоматически снова стали такими, какими были.
Мама снова надавала мне тумаков. Она накричала на всех нас. Сказала, что меняться нам нельзя. Мы еще слишком маленькие. И наша служанка умрет от удивления, если увидит нас в образе человеческих детей.
Я не хочу, чтобы она умирала. В последнее время она нас балует. Принесла и когтеточку, и домики, и всяких игрушек. А кормить стала – улет, вообще. Пусть живет. Не буду превращаться. Пока не вырасту.
– Мам, а я скоро вырасту?
– Через сто лет, Лютик, – сказала мама.
– А это скоро?
– Ох, и глазом не успеешь моргнуть, милый.
Мама прислушивалась к чему-то, что происходило вдалеке. Но я ее снова отвлек вопросом:
–Мам, а наша служанка не понимает языка. Она глупая. Я называл ее дурой, и никакой реакции.
– Сынок, не требуй многого от человека. И не доставай меня, поиграй лучше с братьями.
– Я лучше поговорю с Ней.
Отошел в сторонку и начал беседовать с Зимой. Ее так зовут. А моя мама пробормотала: «Рановато что-то для воображаемого друга. Хотя… он ведь первым превратился. Может, такой развитый ребенок».