– А что ты видела? – поинтересовался он светским тоном, как будто спросил о погоде за окном. Казалось, что произошедшее во сне было для него гораздо важнее, чем для нее. И поэтому он такой раздражительный и непредсказуемый. Словно нервничает и не знает, как следует теперь себя вести. Ведь объективно причин переживать у него больше нет. На начало Испытания он успел, она стала его поручителем добровольно, хотя, могла и отказаться. Первый этап уже позади… Ей хотелось спросить «что с тобой? Почему ты весь, как натянутая струна?», но вместо этого она начала рассказывать в надежде, что он выдаст свои чувства мимикой или случайным комментарием.
– Свет яркий, колючий. Звезды белые с черным рисунком и черные с белым. Холод, а потом сразу огонь… – она осеклась и растерянно посмотрела на него. – Как будто все чувства оголились. И ты рядом. Не видно, но совершенно точно рядом, совсем близко.
К ее удивлению, Зар выдохнул с облегчением и прекратил сверлить ее напряженным взглядом. Она не сказала того, чего он боялся услышать?
– Я будто засыпаю и вижу то, что произошло. Но я чувствую тебя сквозь сон, и мне уже не страшно. Я не боюсь тебя. Я не боюсь рядом с тобой, – вновь предприняла она попытку объяснить свои переживания. И чувства после пережитого вдруг захлестнули ее. Да, самое важное было не в том, что она увидела. А в чувствах, наполнявших тот мир, в котором она очутилась. В тех сильных и неукротимых эмоциях, которым она внимала и невольно заражалась ими. Это было так странно, ощущать не свои переживания, и делиться своими в ответ. Без слов. А ведь в том странном мире рядом был лишь он и те чувства могли быть…
– Все Испытание – один длинный сон, так мне сказали, – проговорил он задумчиво. – Я не могу предсказать, что приготовили для нас с тобой Старшие. Среди небожителей говорят, что для каждого Испытание свое. Также я слышал, что после его окончания, воспоминания подергиваются дымкой забвения. Так что все это не имеет особого смысла. После того, как все закончится, ты и не вспомнишь об этом. Вернешься домой и будешь жить своей обычной жизнью.
От этих слов по полу будто потянуло сквозняком, и Света поежилась от внезапно охватившего ее озноба. Но единственным источником тепла в холодной и пустой комнате был ее спутник, тоже зябко кутающийся в свои крылья. Некстати вплыло воспоминание о его теплой груди и сильных руках, сжимавших ее всю дорогу сюда. Света встала и подошла к нему, не доходя буквально полшага.