– У тебя Ниночка взрослая, а у меня близнецы – малышня! То в сад, то в бассейн, то на занятия, то к логопеду!
– Давай еще Ниночку запряжем. Ну, конечно. У нее же сессия!
– Блин, Вер, я тут чокнусь сразу, ты же меня знаешь. И тоже уйду и потеряюсь. Я с ней и с нормальной-то не ладила особо, а сейчас так вообще. То плакать над ней хочется, то орать на нее. Так ее жалко… И себя жалко. Достала уже эта жалость ко всем на свете. А еще мне кажется, я тоже буду такая. Прямо паническая навязчивая идея… – Она опустилась на стул.
– Не будешь ты такая. Это не наследственное. Бабуля наша с тобой протянула до девяноста почти и была вполне в здравом уме. Хотя изводила всех, конечно, нещадно. Да ладно, что теперь делать, Мил, бывает и хуже. Наша еще не самый экстремальный вариант. – Вера вздохнула, потянулась за длинной деревянной ложкой и стала размешивать салат в стеклянной миске. Не потому что его надо было размешать, а чтобы чем-то занять руки. – Мы справимся, все сделаем… Мы же все делаем, что нужно, – повторяла она как мантру, – кормим, одеваем, следим, чтобы опять никуда не сбежала… Делаем все, что нужно. Она, между прочим, нас с тобой тоже когда-то кормила, одевала, ночей не спала и попы нам вытирала… Нам хоть с этим повезло.
– Да, это точно, счастье, что она под себя не ходит и сама, ну, почти сама моется. Хотя странно, память у человека напрочь отшибло, а страсть к чистоте маниакальная.
– Говорят, это тоже в рамках диагноза. – Вера оставила в покое салат и вытерла руки. – Хотя да, обычно с ее диагнозом – это плевать на чистоту. И вещи могут тащить с помойки, и ходить в одном и том же по полгода… Зато остальное у нас – прямо по учебнику. Побеги, отъезды… Сборы, чемоданы.
– Да уж, образцово-показательно по учебнику, я бы сказала.
Они замолчали, одна смотрела в окно, другая перекатывала в ладони пузырьки с лекарствами.
– А вообще… Вот ведь надо было прожить всю жизнь с врачом, под зорким медицинским присмотром, а как только он умер, взять и разом свихнуться. Почему так? Как ее угораздило? Она что, не смогла без папы жить? Разве у них была какая-то неземная любовь? Не помню такого. Жили себе и жили. Даже как-то параллельно жили. Спокойно. Без страстей.
– У папы все страсти обычно кипели на работе… Или якобы на работе…
– Ой, хватит, давай еще папу сейчас вспомним, а то недостаточно тошно. Иди, запихивай в нее таблетки, у меня ужин почти готов. И надо что-то срочно придумывать, дома ее оставлять страшно. Да и опасно уже…