– Это не наше, сразу видно, – почему-то недовольно скривилась тетя Муся.
– Что значит «не наше»? – не понял он. – Она не отсюда, приезжая?
– Кто? – переспросила тетушка.
– Вон та девчонка в розовом платье!
– Да какая она приезжая, это ж Лидочка, дочка Андрея-летчика, – дернула его за рукав с другой стороны Нюся.
– А почему тогда не «наша»? – удивился он.
– Платье не наше! – смешно насупилась Муся. – Не мы шили. Куда уж нам там! В ателье они заказывали. Андрей, отец-то ее, ткань, видать, откуда-то издалека привез, может, из Москвы из самой, тут такой не сыскать, да и выкройка, видать, заграничная. В ателье заказывали. О как.
– А рукав испортили! – фыркнула Нюся. – Куда в такой лиф да втачной рукав?
– Вот-вот! Будто безглазые кроили.
– Надо было вытачку не так делать. Не по-людски шито!
– Подождите! – нетерпеливо перебил он. – Как зовут девушку? Лида?
– Лидочка, да, – одновременно расплылись в улыбке обе тетушки. – Хорошая девочка, добрая. И красавица, ты ж глянь. И отец у нее – золото, а не мужик. Сколько раз нам помогал; и лекарство зимой Мусе редкое достал, уж не знаем, из какого города и привез. Говорит, я для вас, Мария Дмитриевна, всю землю облетел, чтобы вы у нас здоровенькой ходили.