Стук женского сердца напоминал звон хрусталя, о который билась сама жизнь. Чистый и неповторимый, вмещавший в себя баланс добра и зла, служивший ориентиром для человечества от самых его истоков. "Пение", услышав которое единожды, Олдридж ни за что не смог бы забыть. А значит, это автоматически исключало их встречу прежде, порождая странный трепет внутри шатена, который в отличие от подруг, имел некоторые основания полагать, что он читал в древних письменах именно о ней. О той, которой под силу будет изменить ход истории…
Зедекия медленно растворялся в мыслях о рукописях, хранящихся в его кабинете, о предназначении незнакомки, чье появление было столь неожиданным в этом дне, о Бонни Блум, которая подняв взгляд от прилавка, испуганно посмотрела на него. На Зедекию Олдриджа, чей мир мгновенно рассыпался на миллионы песчинок. Ведь глазами этой неприметной баристы на него смотрела она. Та, которую он потерял в лесах Син-Рута много веков назад…
⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷
– Отлично, – Окинув взглядом прибранный зал, сказала мисс О'Коннели, потушив свет и посмотрев в сторону Бонни. – Готова?
– Ага, – Захлопывая дверь кухни и натягивая на ходу джинсовку, ответила брюнетка, присоединяясь к начальнице в дверях забегаловки.
– Что на счёт завтра? – Закрывая на ключ дверь, поинтересовалась женщина. – Берешь смену или мне позвать Гейла?
– Нет–нет! – Встревожено взглянув на мисс О'Коннели, выпалила Бон. – Я выйду.
Поджав свои тонкие губы и нахмурив брови, женщина недовольно посмотрела на подчиненную, после чего кивнула головой в обреченном молчании и за краем роллеты.
– Договорились. – Опуская защитные ставни вместе с Бонни, выдохнула, кряхтя, женщина. – Что ж, тогда до завтра? – Убирая ключи в карман куртки, устало улыбнулась она.
– До завтра. – Коротко кивнула головой девушка, проследив за тем, как начальница тут же развернулась и зашагала в противоположном от нее направлении.
Проводив мисс О’Коннели взглядом, Бонни набрала в лёгкие морозный воздух Син-Рута, что моментально пронизал ее тело сыростью и ознобом. Поежившись, и накинув на голову капюшон, брюнетка тоскливо огляделась вокруг, разрываемая изнутри чувством безнадёжности. Обреченности, которая вновь вела ее в объятия душевных и физических мук.
Нехотя приблизившись к велосипеду, Блум достала из кармана куртки проводные наушники и, подсоединив их к плееру, включила музыку. Отстегнула велосипед и под зарождающиеся биты в динамиках оседлала транспорт, который вынужденно повез ее в сторону места, которое когда–то девушка звала