– Почему ты не уехал? – начала я, нарушая молчание между нами.
– Я… Я приехал на практику следователем, – поборов неловкое состояние, ответил мне парень, – и очень удивился, когда мне сказали пойти с Вами.
– И надолго ты у нас задержишься?
– Всего на год, не больше.
– То есть, следующей осенью уйдёшь.
– Да, именно так.
Вы, наверное, спросите, зачем я задаю такие глупые вопросы. Всё просто: чтобы не потерять рассудок. Иногда нужно давать мозгу отдохнуть такими лёгкими вопросами и особо не напрягаться над их ответом. Не думать же только о сложном.
Хотя, возможно, мне действительно не хватает напарника…
Я действительно всю дорогу до отделения думала о взятии кого-нибудь в напарники. Но пугало то, что этого человека не буду достаточно хорошо знать, чтобы доверять. Им может быть кто угодно. А я привыкла контролировать ситуацию. С другой стороны, меня начинает подводить бдительность и помощь мне нужна в срочном порядке, потому что нормально отдохнуть явно не дадут.
Остаток дня прошёл рутинно: я заполнила нужные документы, поговорила с коллегами об этом нашумевшем преступлении и ушла домой, перед этим предупредив заместителя директора о том, что требуется напарник. Её лицо нужно было видеть. Она не на шутку удивилась, но вместе с этим в её взгляде чувствовался и страх. Страх за моё состояние.
Женщина спросила у меня это лично:
– Томи, с тобой всё хорошо?
– Да, конечно. Преступления стали крупнее, нужно делить с кем-то работу.
Это всё, что я смогла придумать, к сожалению.
Домой вернулась ближе к десяти вечера, и даже там нужно было переделать все домашние дела, что я тянула до последнего, – то есть до сегодняшнего вечера— поэтому спать легла ближе к часу ночи, заранее поставив будильник на пять утра.
***
Свет проникал через тёмные шторы прямо на мою кровать, пробуждая меня от крепкого сна, но проснулась я всё равно только от будильника. Как только раскрыла глаза, сразу возникло желание упасть обратно в сон. Но мне нельзя так долго спать.
Иначе могу больше никогда не проснуться. И это не та смерть, которую я хочу. По собственным наблюдениям, видения ко мне являются через день с целью забрать в мир Иной вслед за собой. Имея возможность с ними контактировать, я избегаю случаев касаться их самостоятельно. Семья обнимает меня, утешает, гладя по голове, но мне запрещено поступать с ними так же. Остаётся только наблюдать за их сочувствующими, тоскующими бледными лицами.