Два месяца работы в Агентстве потерянных душ сделали из потерянной Маши остроглазую и уверенную Марию Сергеевну, которая знала своё дело от А до Я.
Двигаясь наощупь, по наитию, цепляясь за какие-то неведомые обрывки мистических маршрутов, руки и мысли Маши начали жить самостоятельной жизнью.
Она перелистывала документы и замечала, как правая рука порывалась окунуть два пальца в несуществующую промокашку. Она чувствовала, что глаза быстро и без её ведома проскакивали некоторые ключевые столбцы текста, которые она, очевидно, должна была понять, но понять на данный момент не могла. Она встречала фотографии людей, незнакомые ей все до единой, но некоторые из которых заставляли её сердце колотиться сильнее.
Она и сама не заметила, что через несколько дней стала думать о человеческих индивидуальностях как о своих клиентах, а о бионосителях как о техническом материале, предназначенном для отработки своих функций и лишённом какой бы то ни было эстетической или любой другой ценности.
Она знала всех сотрудников и общалась с ними, как со старинными друзьями, хотя даже не представляла часто, как их зовут.
Через неделю Маша твёрдо решила, что начнёт работу с первым делом, чего бы ей это не стоило. Вот только с каким? Со стороны выглядело так, что руководство про неё забыло.
Маша решила довериться своей интуиции, подошла к стопке заказов и вдруг увидела одну папку, которой не было вчера. Толстую, перевязанную двумя веревочками. Папка была облита с краёв чем-то тёмным. Жирные пятна многолетней давности и заклеенная в некоторых местах скотчем обложка говорили о том, сколько работы над ней было проведено. Кто принёс её, она не знала. Это было оно. Дело, которым она откроет свою работу в новом бионосителе.
Девушка с трудом подтащила папку в центр стола и нажала на кнопку интеркома, вызвав приёмную:
– Катюш, что это у меня на столе?
– А, это, – голос Екатерины был скучен. – Висяк. С ним лет этак пятнадцать сделать никто ничего не может. Посмотри свежим взглядом.
– Счастье великое. Моё первое дело. Хотела начать с чего полегче.
Катя фыркнула и отключилась, даже не попытавшись ответить.
Маша вздохнула, села за стол, с усилием подтянула к себе увесистое дело и открыла его.
Почему это висяк, она поняла через десять минут.