Charmante! Très charmante!
Не могу сказать, что она красавица. Очень приятная, да. Но в России столько красивых женских лиц! Глаза разбегаются… одна другой краше. Эта совсем другая: трогательная в своей простоте. Зеленоглазая русая девушка с типично славянским лицом. И талантливая. Таким, каким она увидела американца, это… я бы сказал, что она вытащила из него все потаенное. Он смешлив – а на портрете глаза отчего-то грустят, и полуулыбка намекает, что «натурщик» на самом деле не так-то прост и открыт, каким хочет казаться. У американца светлые вьющиеся волосы до плеч – а на портрете шевелюра темнее и короче. В общем, американец получился красивым, эффектным и скрытным.
Когда он увидел свой портрет, он даже как-то растерялся, сказал девушке, что она не только талантливый художник, но и хороший психолог. Она не совсем поняла его быструю американскую речь, наверное, восприняла его слова не как похвалу, а как недовольство и расстроилась. Но он заверил ее, что очень доволен, и добавил к оговоренной сумме чаевые.
Пока они разговаривали, я уселся на стул для натурщиков. Интересно, каким она увидит меня?
– О, француз! – засмеялась девушка. – Вчера у меня уже был француз. Из Бордо. А вы откуда?
– Я бретонец. Но сейчас живу в Париже. А вы прилично говорите по-французски.
– Учила в школе. Потом выбрала французский в институте. Но, знаете, я все равно путаюсь в артиклях, – она смеялась, – и еще м-м-м… как сказать… вот, например, кисточка, – она подняла кисточку, которой рисовала портреты, – у нас женского рода, а у вас мужского. Или, вот, полотно. У нас среднего рода, а у вас женского, – она снова рассмеялась. – Еще картина. Ну вот скажите, как может быть картина мужского рода? А? «Ан табло»! У вас «табло» – картина – мужского рода. Это же невозможно запомнить.
– Но вы отлично справляетесь.
– Приходится.
Я все время улыбался. Мои губы были как будто натянуты к ушам. Мне так нравился ее милый разговор!
– Так… – она задумалась. – Для вас черный цвет не подойдет. Пожалуй, коричневый! Да, это будет в самый раз.
– А как называется техника, в которой вы рисуете?
– Су-ухая кисть… – протянула она медленно. Она уже начала набрасывать контуры, и я понял, что дальнейшие вопросы будут ее отвлекать.
Пока она рисовала, пришло осознание: я влюбляюсь в эту русскую художницу. И понимаю, что хочу ее забрать с собой во Францию, хочу с ней жить, иметь детей. Не знаю, обрадуется ли Филипп, родители… Но это не имеет значения. Любой ценой! Она мне нужна.