– Валера!!! – радостно бросаюсь я к вошедшему мужу, висну на нём, пытаюсь целовать. А он вытягивается, словно проглотил аршин, старается увернуться, руки висят как плети – никто меня в ответ обнять и не пытается, не говоря ни о чём другом.
– Фу! От тебя детской отрыжкой разит, – отодвигая меня как некий не у дела поставленный предмет мебели, сообщает супруг. – Какой бардак ты развела! Кашу опять сожгла! Ты чего тут целыми днями делаешь?
Мне бы возразить, да напомнить, что самого-то его четыре дня дома не было, да не смею – сессия же, учёба. Про то, что от самого него исходит пивной душок, следует молчать, и я лишь лепечу:
– Сейчас всё уберу… И картошки пожарю, а то для взрослых ничего не готовила…
– Пожарь, потом убирать будешь, – милостиво соглашается супруг. – И с собой мне положи, я сейчас душ приму и уеду.
– Куда?! – практически взвизгиваю я. О, ужас! А я-то думала…
– Обратно в общагу, мне курсач писать надо… Ой, да ты что, опять реветь вздумала? Да не трогай ты меня, мне некогда, иди вон к детям лучше, орут же!
Да-а…
Я тогда неплохой скандал ему закатила, да что толку? Всё равно он уехал. И хотя не ушёл от меня, как не раз обещал, с детьми мне помочь так ни разу и не сподобился, и ни беременной мне, ни кормящей, ни уставшей от постоянного нахождения в одном помещении с крошечными погодками слова доброго никогда не сказал. Да и вообще, он и голову себе никогда не забивал ни на тему того, что обрюхатил меня совсем молодую – женился же! – ни тем, что это по его милости я оказалась снова в положении, когда дочке и четырёх месяцев не исполнилось. А жизнь он всегда прекрасную вёл, всё бегал к маме, ел там, отдыхал от семьи, а может, и водил к ней какую-нибудь свою очередную пассию. Вот так. И поэтому не жалко мне его сейчас ну совершенно за то, что теперь он у нас весь такой больной-шальной, и за намерение изменить с его собственным племянником ни капли не стыдно!
Эх… Только вот этот самый племянник, тот, что сидит рядом со мной в тёмном салоне моей машины и рассказывает, как тяжело ему, бедному, с беременной девушкой, сколько всего нужно, а теперь ещё и свадьба, и ипотека предстоит, хоть и молодец поработать – зарплата, у него, я думаю, такая, что мне и не снилось! – но по сути как мужчина – такой же как мой муж, хотя и моложе на два десятка лет. И все они такие, все одним мирром мазаны, словно их одна мама родила! Некоторые в силу своей совестливости может и могут делать вид, что им есть дело до беременной или недавно родившей жены, единицы по-настоящему любят своих женщин и поэтому поддерживают всячески, остальным – фиолетово, насколько женщине плохо с токсикозом, отёками, тяжёлым животом, а в последствии – с переполненной молоком грудью, расшатанными нервами, изуродованным родами телом, орущим день и ночь или постоянно болеющим младенцем и осознанием того, что этот кошмар в твоей жизни – навсегда!